Таким образом, в межполовом социальном контексте Стена стала индивидуальной и субъективной женской концепцией. С этой точки зрения женщинам вроде комментатора «S» наиболее удобно разговаривать о реалиях Стены. «Не все женщины такие»,[23] расхожая мантра феминизированной субъективности как прямое следствие принятия неизбежности Стены. Фактически, почти все оперативные социальные уловки, направленные на усиление женщин и их самооценки, имеют своим основным мотивом вполне понятную цель – избежать страха столкновения со Стеной. Миф о сексуальном пике, Миф о биологических часах, социальная уловка о том, что женщины столь же сексуальны, как и мужчины… все эти сложные социальные рационализации имеют скрытый мотив – убедить мужчин и женщин в том, что женщина после удара о Стену может конкурировать на равных с молодой девушкой.
Важно понять, что все эти сложные социальные уловки основаны на страхе Стены. Я повторяю это для того, чтобы показать, насколько это важно для феминизированного общества, которое подвластно гипергамии и руководствуется ей почти постоянно. Что происходит, когда достаточно большое количество женщин вследствие культурных взаимодействий или личных обстоятельств не смогли заполучить оптимальный и причитающийся им с точки гипергамии результат (мужчину)? Общество следует научить тому, что женщины после столкновения со Стеной столь же желанны, какими они были в свои лучшие годы. Подумай об этом в плане футбольного матча, когда команды передвигают ворота при необходимости. Вот масштаб женского страха Стены – феминизированное общество в буквальном смысле структурируется таким образом, чтобы избежать его любой ценой.
Когда я описывал своё видение динамики цен на сексуальном рынке, то за цифрой «30» как среднего возраста удара женщины о Стену стояло несколько факторов. Важнее всего то, что эта точка описывает момент, когда большинство женщин начинает осознавать снижение способности к конкуренции с девушками, находящимся на своём сексуальном пике (22-24 года). Однако, в уравнении Стены есть и мужская переменная, влияние которой нужно понять. 30 лет – это тот возраст, в котором мужчины начинают понимать свою истинную ЦСР и потенциал к развитию. Это влияет на то, как женщины интерпретируют концепцию Стены. Как только мужчина понял, что он может привлечь внимание молодых девушек (чего он раньше не мог и не понимал, в чём дело), его действия начинают определять Стену для тех женщин, которые приближаются к ней. Неудивительно, что именно в этот момент женщины, дрожащие от страха перед неумолимым, начинают обвинять мужчин в инфантильности и психологической неуравновешенности, и пристыживают их за то, что они предпочитают встречаться с более молодыми девушками.
Когда мы видим Стену только в свете физической привлекательности, а женщинам это только на руку, то не замечаем всей картины и той значимости, которую она несёт для женщин. Очень легко и порой даже весело сравнивать фотографии девочек из старших классов школы и их современные профили в социальных сетях, когда им уже за 40, удивляясь, как же сильно они ударились о Стену. Женщинам также легко указывать на известные исключения и предъявлять красотку с тремя детьми, которая принимает участие в конкурсе фитнесс моделей в возрасте 38 лет. Это даёт им надежду по поводу собственного упадка.
Однако, Стена это куда больше, чем физические аспекты жизни. Это условия, вследствие которых женщина движется к Стене быстрее либо наоборот, отдаляет эту встречу.
Мать-одиночка? Ускорение.
Постоянство в плохих привычках? Ускорение.
Карьеристка? Ускорение.
Ожирение? Ускорение.
Существуют ли достойные внимания исключения? Конечно, но они лишь доказывают правило. А правило описывается таким всеобъемлющим страхом, что современное общество необходимо реструктурировать, чтобы избежать его. 38-летняя карьеристка, мать одиночка с тремя детьми является героиней лишь из-за общественного страха удара о Стену.