— Не платил я ничего! Не покупал, понимаете?
— Вот корешок квитанции. Здесь указаны ваше имя, фамилия, название отеля, номер. Я расписался в получении.
— Я прошу вас вернуть этот пакет в магазин. Немедленно!
— Магазин уже закрыт, герр Колесников! Если бы даже он был открыт, сделать это можете только вы. Покупка оплачена вами.
— Вам русским языком говорят, что я ничего не платил! — вышел из себя Колесников. — Можете вы это понять или нет?
— Не понимаю! — развел руками портье.
— Черт знает что такое! — махнул рукой Колесников и пошел к лифту.
Он стоял и бесцельно нажимал кнопку, когда дверцы раскрылись и из лифта вышел Парфенов со злополучным пакетом в руках.
— А я тебя ищу! — обрадовался Парфенов. — На, держи и скажи спасибо! Захожу, понимаешь, к тебе... Дверь настежь, номер пустой, а в кресле пакет лежит. Забыл, что ли?
— Забыл! — буркнул Колесников.
— А злиться-то зачем? — обиделся Парфенов. — За тебя же волнуюсь! Всю валюту небось всадил в эту шубу?
— В какую еще шубу? — Колесников даже задохнулся.
— Что я, без глаз? — рассердился Парфенов. — Отогнул угол и поглядел. Я бы, конечно, из искусственного меха не покупал. Но смотрится здорово! Как натуральная! Ты наверх зачем собрался? Про пакет вспомнил?
— Вот именно! — мрачно сказал Колесников. — Про него.
— Пойдем, пойдем! Нас машина ждет, — заторопился Парфенов. — Чемоданы уже там!
И потянул Колесникова к выходу.
В аэропорту их провожали Штейнбах, Вульф и Эллен, а за стойкой бара, на своем обычном месте, сидел Рудольф Герлах. Он видел, как мимо прошел шофер с чемоданами гостей, как торопился за ним нагруженный какими-то свертками Парфенов и мрачно вышагивал Колесников с пакетом под мышкой.
Нина стояла перед зеркалом и, поглаживая меховые отвороты шубки, всматривалась в свое отражение.
— Это разве я? Это не я! Это совсем другая женщина!
— Да оторвись ты от зеркала! — откинулся на спинку дивана Колесников.
— Нет, ты посмотри, какая прелесть! — не может успокоиться Нина. — Она же переливается на свету! А легкая! Пушинка просто! И размер мой. Как по заказу... Ну Колесников! Ты меня убил!
— Не похоже! — смеется Колесников.
— Но она же безумно дорогая! Откуда у тебя столько валюты?
— Не дороже денег! — машет рукой Колесников. — Мех-то искусственный!
— Да ты что, Колесников? — опустилась на стул Нина. — Разыгрываешь меня, что ли? Это же норка! Самая настоящая!
— Брось! — почему-то шепотом сказал Колесников.
— Ей-богу! — тоже шепотом ответила Нина.
Они замолчали, боясь взглянуть друг на друга. Потом Нина спросила:
— Откуда она у тебя? Только прошу тебя, не ври!
— Ну... — с трудом подыскивает слова Колесников. — Я им предложил свой вариант компоновки... Не рассчитывая ни на что, как ты понимаешь... А они... В порядке компенсации, что ли... В общем, не мог я не взять... Так сложилось по-дурацки! Но я честно думал, что мех не натуральный. И Парфенов сказал, что искусственный!
— Он знает, откуда у тебя эта шуба? — насторожилась Нина.
— Да нет! — отмахнулся Колесников. — Думает, жене купил.
— А она ее видела?
— Откуда? Я прямо из аэропорта к тебе. — Колесников помолчал и с надеждой спросил: — Слушай... А может, они ошиблись?
— Кто? — не поняла Нина.
— Фирмачи. Тоже думали, что она искусственная.
— Ну Колесников! — развела руками Нина. — Они же не ты. Деньги считать умеют.
— Вообще-то, конечно... — уныло согласился Колесников. — Что же теперь делать?
Нина надолго задумалась, потом глаза ее блеснули, она тряхнула коротко остриженной головой и решительно заявила:
— А ничего не делать! Ты им свою идею подарил? Подарил! Они тебя, как порядочные люди, отблагодарили. Знал ты, что шуба норковая? Не знал! И сейчас не знаешь!
— То есть как это? — недоуменно смотрит на нее Колесников.
— А так! — Нина говорила быстро, нервно, словно убеждала в чем-то и себя: — Могла я ошибиться? Что я, скорняк? Шубы шью? На пушном аукционе работаю? А может, она и вправду искусственная?
— Брось, Нина... — поморщился Колесников. — Себя-то зачем обманывать?
Они опять надолго замолчали, потом Колесников сказал:
— Магнитофон еще этот... Ну сдам я шубу... Как представительский подарок, который принять не могу. Тогда и магнитофон надо сдавать... А меня спросят: где же вы раньше были? Красиво?.. Да и не это главное!
Нина подняла голову, увидела его глаза, испуганно спросила:
— А что главное?.. Говори же ты, господи!
— А то, что контракт подпишут с этими фирмачами, а не с конкурирующей фирмой. Хотя условия у ней предпочтительней. И все для этого сделал я! Понимаешь?