— И пожалуйста, не переживайте так! — быстро сказала Эллен. — Это же мелочи!
— Ничего себе мелочи! — буркнул Колесников.
— По сравнению с тем, что вы для нас сделали, — добавила Эллен. — Я имею в виду вашу работу.
Колесников хотел возразить, но Эллен позвали с другого конца стола, и она отошла, улыбнувшись Колесникову.
Колесников все так же хмуро посмотрел ей вслед, повертел в руках пустую рюмку, оглядел стол и обернулся к официанту. Тот подошел с бутылкой коньяка в руках, наполнил рюмку Колесникова и собрался отойти.
— Оставьте бутылку, — сказал Колесников.
Вышколенный официант молча поставил бутылку перед Колесниковым и отошел.
В гардероб Парфенов и Колесников спустились последними.
— Хорош!.. — оглядел Колесникова Парфенов. — С чего это ты так набрался?
— А ты? — криво усмехнулся Колесников.
— Я в норме! — Парфенов пошарил по карманам и отдал гардеробщику номерок. Тот помог Парфенову влезть в дубленку и вручил целлофановый пакет.
— Это еще что? — удивился Парфенов.
— Просили передать. — Гардеробщик взял номерок у Колесникова, подал ему пальто и новенький, тоже в целлофане, кейс: — А это вам.
— «Эти сувениры жгут грудь», — пьяно продекламировал Парфенов. — На кой тебе этот ящик? А у меня что? — Он ощупал свой пакет. — Ого! Пара бутылок имеется! Поедем ко мне и раздавим! А?..
— Поехали! — махнул рукой Колесников.
И не очень твердой походкой они направились к выходу.
Колесников спал, когда шофер Парфенова остановил машину у дома Нины.
— Георгий Константинович! — окликнул его шофер. — Хватит спать. Приехали.
— А?.. — поднял голову Колесников. — Куда приехали? Домой?
— Куда сказали, туда и довез! — засмеялся шофер.
— Ладно... Спасибо тебе... — тяжело полез из машины Колесников.
— Чемоданчик забыли. — Шофер сунул Колесникову кейс, хлопнул дверцей. Машина отъехала. Колесников, пошатываясь, вошел в подъезд...
Проснулся Колесников с тяжелой головой и не сразу сообразил, где он. Не в его правилах было ночевать вне дома, и он не мог припомнить, как он оказался в квартире Нины и почему спал одетым в кресле. Колесников потер ладонями лоб, с трудом поднялся, но тут же опять опустился в кресло и крикнул:
— Нина!
— Пришел в себя? — заглянула в комнату Нина. — Хорош ты был. Я тебя таким никогда не видела.
Колесников молча полез за сигаретами.
— Не курил бы сейчас, — остановила его Нина.
Колесников упрямо мотнул головой, щелкнул зажигалкой, но тут же смял сигарету в пепельнице:
— Гадость какая!
— Иди под душ, — покачала головой Нина.
— Какой тут душ! — поморщился Колесников и увидел лежащий на полу у кресла кейс в целлофановой упаковке. — А это что?
— У тебя надо спросить, — пожала плечами Нина. — Очередной сувенир, наверное...
— А-а! — потер лоб Колесников. — Точно... На черта он мне нужен?
Колесников откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
— Хороший кейс.
Нина сняла целлофановую обертку, щелкнула замками и открыла крышку. На дне кейса лежал конверт из плотной бумаги с грифом фирмы.
— Тут какой-то конверт.
— Посмотри, что там, — не открывая глаз, сонно пробормотал Колесников.
Нина раскрыла конверт, потрясла над кейсом — из конверта посыпались долларовые бумажки.
— Доллары, Колесников! — испуганно сказала Нина. — И много!
— Этого еще не хватало! — схватился за голову Колесников.
— Верни сейчас же! — опустилась на диван Нина. — Немедленно!
— Кому?! — закричал Колесников.
— Не кричи! — не сводит глаз с раскрытого кейса Нина. — Сдай во Внешторг.
— И признаться в валютной сделке? — усмехнулся Колесников. — Знаешь, чем это пахнет?
— Но надо же что-то делать? — беспомощно смотрит на него Нина.
— Раньше надо было думать! — безнадежно махнул рукой Колесников.
— Но должен же быть какой-то выход? — настаивает Нина.
— Только один, — подумав, сказал Колесников. — Взять их с собой, когда поеду, и там вернуть.
— Шубу с магнитофоном тоже потащишь? — невесело пошутила Нина.
— Да нет! — принял ее слова всерьез Колесников. — На таможне сильно удивятся. Но уж валюту я у себя не оставлю! Надо же, додумались!
— А рублями бы сунули — взял? — смотрит на него Нина.
— За кого ты меня принимаешь?! — возмутился Колесников.
— Не обо мне речь, — очень серьезно ответила Нина. — А вот за кого тебя принимают они — это вопрос. Такие сувенирчики за красивые глаза не дарят.
— Объяснял же я тебе... — с тоской проговорил Колесников. — Ты что, мне не веришь?
— Тебе-то я верю, — протянула Нина. — Но странно все это!