— По первой позиции мы с вами имеем следующее: все связанное с Колесниковым подтверждается. — Горяев взял в руки одну из бумаг. — Согласно не зависимым друг от друга информациям, к невозвращению его фактически принудили. Также достоверно подтверждается и его несогласие участвовать в разного рода антисоветских актах со стороны энтээсовцев и других эмигрантских союзов, если их можно так назвать! Беспокоит нас вторая позиция, Игорь Иванович.
Горяев помолчал, прошелся по кабинету, остановился перед Сошниковым.
— Колесников просил вас о встрече по телефону?
— Да. Сказал, что речь пойдет о пленке с чертежами, которую ему вручил некий Фрэнсис Гарви для передачи нам. При определенных условиях, которые он хотел бы оговорить.
— Так прямо и сказал?
— Абсолютно не скрываясь. Хотя предупредил, что говорит по телефону-автомату.
— Ну вам-то от этого не легче, — усмехнулся Горяев. — Что вы ему ответили?
— Сделал вид, что не понял. Назначил встречу на пятницу, в двенадцать. И связался с вами.
— Это я знаю. — Горяев опять прошелся по кабинету. — Что вы об этом думаете?
— Пока нахожусь в некотором недоумении, — признался Сошников.
— Я тоже, — кивнул Горяев. — С чего это они вдруг разбрасываются своими секретами? Откуда такая щедрость? И что это за определенные условия? Если деньги, то это так... прикрытие!
— Может быть, пойти на прямой контакт и попытаться прощупать их? — предложил Сошников.
— Нет, — нахмурился Горяев. — Категорически нет! Если они навязывают нам свою игру, а похоже на это, то мы должны знать всю ее подоплеку. И продумать все контрходы. С чем вы пойдете на контакт? Они торговцы серьезные, знают, что кота в мешке не покупают, и вам придется, хотя бы для вида, глянуть на эти чертежи. И все! Встреча будет зафиксирована в лучшем виде. Техника у них поставлена, не сомневайтесь!
— А я и не сомневаюсь, — усмехнулся Сошников.
— И правильно делаете, — в тон ему ответил Горяев.
— А может быть, этот Гарви решил просто подзаработать? — нерешительно спросил Сошников. — Они за тысячу-другую не только чертежи выкрадут, человека ухлопают!
— А почему именно нам предлагают эту сделку? — возразил Горяев. — С другими было бы проще. И безопасней. Вы не находите?
— Думаете, дезинформация? — выжидающе смотрит на него Сошников.
— Скорее всего, да, — кивнул Горяев. — Но как-то уж очень грубовато подбрасывают. Прямолинейно. А могут это сделать первоклассно! На что рассчитывают?
— Полагают, что мы доверимся Колесникову и в этом случае?
— Возможно, — согласился Горяев. — Хотя вряд ли они нас так недооценивают. Вопрос в другом: знал ли Колесников об этой акции или его использовали вслепую?
— Да... — задумался Сошников. — Это важно. Если знал, то...
— Договаривайте, коли начали! — улыбнулся Горяев. — Если знал, то все-таки его на чем-то сломали и работает он на разведку. Таков примерно был ход ваших рассуждений?
— Именно такой, — кивнул Сошников. — Но, может быть, здесь еще и более дальний прицел? Потратили столько сил, чтобы переправить Колесникова в Штаты, а теперь сами выталкивают его из страны. Случайно ли?
— Я не думаю, что Колесникова можно использовать как прямого агента, — покачал головой Горяев. — И они это понимают не хуже нас с вами. Хотя способ заброски не лишен изящества: сами себе внедряем агента. Учтем и такой вариант!
Горяев помолчал, обдумывая что-то, потом обернулся к Сошникову:
— Если склоняться к мысли, что Колесников действует по заданию, настораживает еще одно обстоятельство — личность самого «торговца», так сказать!
— Вы имеете в виду Гарви? — уточнил для себя Сошников.
— Именно его. — Горяев подошел к столу, снял трубку одного из телефонов: — Дмитрий Васильевич, есть что-нибудь по Фрэнсису Гарви?.. Да, зайдите, пожалуйста...
Положил трубку и спросил:
— Колесников искренне переживал из-за несданных им вовремя подношений? Как вам показалось?
— По-моему, искренне, Виктор Александрович, — подумав, ответил Сошников.
— Скажите ему при случае, что вещи сданы, — перебирает бумаги на столе Горяев.
— Жена сдала? — поинтересовался Сошников.
— Да нет... — усмехнулся Горяев. — Жена ничего про них не знала. Была тут у нас одна девица. Никак не хотела поверить, что Колесников невозвращенец. Беседовал с ней один наш товарищ, она ему глаза чуть не выцарапала!
— Так это же хорошо! — обрадовался Сошников.
— Что глаза не выцарапала — хорошо? — рассмеялся Горяев.
— Да нет... — Сошников тоже рассмеялся. — Что верит в него — хорошо!
— А кто же спорит? — сощурил глаза в усмешке Горяев и обернулся на стук в дверь: — Да, да!..