Выслушав решение суда, Иван Иванович молча вышел. Через некоторое время в комнату вошла Татьяна Антипоровна, в шубе, в теплом платке.
— Идемте…
— Куда? А деньги?..
— Идемте, кровопийцы, в печатню. Описывайте, грабьте…
Вернулась Татьяна Антипоровна поздно. Дети уже спали. Муж, обхватив голову руками, сидел в ногах больного отца. Она тихонько прикрыла дверь. Ранним утром, когда она снова заглянула в комнату умирающего, Иван сидел в той же позе. И ей показалось, что время остановилось…
Наутро к дому Ивана Друкаревича, как его теперь звали во Львове, подъехали всадники.
— От ясновельможного пана, князя Острожского… Понеже тот Федоров своего договора с ясновельможным паном не исполнил, а деньги, данные ему на поездку в Рим, ясновельможному пану не вернул, то коронный суд повелел наложить арест на все типографское имущество и книги упомянутого Федорова…
— Берите! Все берите! Креста на вас нету. Помереть спокойно старику не дадите. Как вороны кружите!.. Вороны черные вы и есть!..
Крик невестки вернул в сознание больного. Он тяжело застонал. Услышав стон, Иван бросился к отцу. Тот как-то странно махал левой рукой. Точно старался отогнать кого-то.
В следующую ночь, с 5 на 6 декабря 1583 года, московский первопечатник Иван Федоров скончался.
Хоронили мастера на кладбище Онуфриевского монастыря, где помещалась его первая львовская типография. В последний путь провожали родные, Сашка, Гринь да несколько соседей. Шел снег. Крупные хлопья, медленно кружась, ложились на гроб, на голову и плечи провожающих и укрывали белой пеленой дорогу.
Неделю спустя Иван Иванович и Гринь Иванович уложили на могилу двухметровую каменную плиту. Гринь самолично вырезал на ней типографский знак печатника, а под ним: «Друкарь книг пред тым невиданных». Кругом плиты: «Иоан Федорович друкарь Московитин, который своим тщанием друкование занедбалое (пренебрегаемое. — Авт.) обновил. Преставился в Львове року афпг (1583. — Авт.) декембр S (шестого. — Авт.)».
Еще через месяц Иван Иванович продал свою переплетную мастерскую, чтобы расплатиться с долгами отца. Память о первом русском печатнике должна была остаться чистой.
Портрет Ивана Федорова работы неизвестного художника.
Умирает человек, но дело его, если оно настоящее и нужное, продолжает жить. Типографию Ивана Федорова выкупили у ростовщиков украинские патриоты Львова. В 1591 году они напечатали в ней «Грамматику еллино-славянского языка». Завещание Максима Грека и мечта первопечатника были исполнены.
Вот и собраны, видимо, известные факты и сведения о жизни и деянии Ивана Федорова, первопечатника русских книг. И пусть картина не завершена. Еще предстоит исследователям заполнить существующие пустоты, но мы уже знаем, хотя бы приблизительно, горькую повесть страданий и радостей, надежд и разочарований этого удивительного человека.
Ему предлагали стать помещиком. Он отказался. Мог служить у сказочно богатого князя и сам стать богатым. Он пренебрег этим. Ему предлагали перейти на службу к иезуитам и жить в почете и славе. Даже мысль подобную Федоров отверг с возмущением. Он предпочел лишения, скитания, унижения во имя служения избранному делу:
«…Должен я рассеивать духовные семена во Вселенной, и всем раздавать эту духовную пищу».
ПАМЯТНИК
(Вместо заключения)
рошли столетия. Стоит на зеленом взгорке в центре Москвы памятник русскому первопечатнику Ивану Федорову. Потомки лучше современников умеют воздавать должное значимости человека и его деяний. Хотя история создания этого памятника сама удивительно напоминает многотрудную жизнь Федорова… Мысль о необходимости памятника первопечатнику родилась в 60-х годах прошлого столетия, когда Россия отмечала 300 лет со дня рождения первой датированной печатной книги. Но, увы, правительство отказалось дать деньги на его сооружение. И тогда в 1870 году начался сбор средств среди народа.
Давали добровольно, кто сколько мог — гривенник, рубль, пятерку, сотню… Тридцать с лишним лет собирали люди необходимую сумму, чтобы воздвигнуть памятник, достойный такого человека. Собрали около тридцати тысяч рублей.
Наконец в 1901 году Московское археологическое общество объявило конкурс на проект памятника. Историку В. О. Ключевскому, профессору архитектуры М. А. Чижову, художнику В. М. Васнецову и другим общественным деятелям предстояло решить, чей же проект окажется лучшим. Из 27 представленных выбрали наиболее удачный — С. М. Волнухина, а строительство мраморного пьедестала поручили В. И. Орлову.