— Решил — это ещё не значит истратил. Может быть, он соберёт собрание акционеров и объяснит необходимость приобретения супертехнологичного оборудования. И ваш институт рванёт впереди планеты всей в борьбе с эпидемиями самых опасных болезней.
— Владислав Сергеевич, собрание акционеров уже было, и там никто ни о каком высокотехнологичном оборудовании речи не вёл. Нет объявления о необходимости проведения нового собрания акционеров.
— Говори, зачем директор принял решение потратить большую сумму денег…
— Не то слово. Просто огромную при нашей бедности. О намерении директора мне проговорилась наша новая главный бухгалтер Вера Игоревна Костылёва. Раньше она работала старшим бухгалтером. После суда мы остались без руководства бухгалтерией. Ушла на пенсию главный бухгалтер. Заместитель бухгалтера уволилась и пошла работать главным бухгалтером на литейный завод. Вот нашей красавице подфартило. Она меня старше на два года. Но хваткая. В уме считает быстрее компьютера.
— Что же она такого интересного могла сказать?
— Она просто сидела в своём кабинете, задумавшись. Я к ней зашёл с рабочими вопросами. Она настолько была занята своими мыслями, что, не обращая внимания на меня, говорит, как бы сама себе: «Почему я не знаю ничего про этот договор?»
— Бывает такое. Человек способен анализировать, размышлять. Потом, память человеческая не машина, что-то забывается.
— Нет, тут дело в другом. Она была очень чем-то озабочена. Я говорил, что у неё память идеальная. Попытался ей помочь. Спрашиваю: «Может, я знаю, о каком договоре идёт речь?»
Мы с ней в дружеских отношениях, когда один на один беседуем. Она мне доверяла всё время. Мы часто обсуждали финансовые проблемы.
— Ну и что она тебе рассказала?
— Зашла она к директору с документами на подпись. Увидев её, он что-то разорвал и бросил в корзину для ненужных бумаг. Она отдала документы. Он стал их читать. Она от нечего делать посмотрела в урну. Глазастая — увидела часть, вернее, половину, разорванного и перечёркнутого документа, то есть часть шапки. Её насторожила дата, которая соответствовала периоду, когда Душенко не был исполняющим обязанности директора. Судя по началу документа, это был договор с какой-то компанией о предоставлении ею юридических услуг нашему НИИ. Ни она, ни я не помним, чтобы такой договор с кем-то заключался. При этом её насторожили действия Николая Павловича.
— Какие действия? Он читал документы, принесённые главбухом.
— Он на секунду оторвался от чтения и посмотрел на Верочку. Увидев, что она что-то рассматривает в корзине, ногой задвинул ёмкость под стол.
— Может быть, он не хотел, чтобы она отвлекалась. Могла возникнуть необходимость задать какие-то вопросы по документам.
— Ничего подобного. Молча подписал и вернул бумаги.
— Михаил, тут ещё мало фактов, чтобы сказать что-то определённое о преступных замыслах.
— Не знаю, правильно ли я поступил. В тот день я остался после работы и дождался, когда Николай Павлович уйдёт домой. Предлог, чтобы остаться, был железный. Он сам поручил одну бумагу сделать срочно. Если бы обратился ко мне и спросил, почему сижу в кабинете один, отмазка была готова. Он не заглянул ко мне. Я дождался, когда пришла уборщица и начала уборку, как обычно, с директорского кабинета. Она, как всегда, складывала крупный мусор в корзину и выставляла в коридор, после чего начинала протирать пыль и только потом мыла пол. Как только она выставила корзину с мусором в коридор, я по-шпионски забрал разорванные бумаги и занёс в кабинет. Бумаги были уже мелко порваны. Пришлось закрыться и долго складывать пазл.
— Ну и как, сложил?
— Сложил, и не зря. Оказывается, он задним числом, за подписью Ерохина, составил договор с фирмой «Голден хаус» для юридического сопровождения и защиты прав и интересов «НИИЗарубежМедицины». От имени фирмы договор подписал некто Ермолай Матвеевич Дунькин.
— Он же его разорвал как ненужный. Может быть, это бумага была кем-то составлена раньше, и он её обнаружил как негодную.
— Тогда зачем маскироваться и прятать урну? Вытаскивать договор из урны и рвать на мелкие кусочки?
— Ну, это ещё не факт преступной деятельности.
— Вот я хочу проверить, что это за фирма и кто там генеральный директор. Зачем заключался такой договор, тем более гонорар этой фирме за её работу планировался в размере ста двадцати миллионов рублей.
— Вот это интересно. Такие гонорары только короли выплачивают. У вас что, часто судебные тяжбы возникают?
— Нет. Только вот была битва за возвращение денег за облигации внутреннего валютного займа. Больше никаких судебных дел не было. — тут же пишут заявление в полицию о пропаже. Ну ты понимаешь. Главное, не проявляй явного повышенного интереса к деятельности Миша, тут надо выбрать тебе очень аккуратную линию поведения. Делай вид, что тебя не интересуют вопросы деятельности генерального директора. Главного бухгалтера сам ни о чём не спрашивай. Жди, когда она к тебе обратится. Вот тогда без эмоций, что ждал этого обращения, прими самое серьёзное участие. Похоже, что директор собирается повторить путь Коршунова, но хочет это сделать хитрее. Оставить себя в тени. Если есть возможность, надо незаметно проверить, что за фирма «Голден хаус», чем она занимается. Не является ли она фирмой-однодневкой? Кто там генеральный директор? Кто такой Ермолай Матвеевич Дунькин? Сделай такую проверку. Фирмы-однодневки, как правило, регистрируются на подставных лиц. Часто на тех, которые потеряли паспорт или делают вид, что потеряли. То есть отдают за вознаграждение свой документ, а сами директора. Это очень опасно. Поскольку в этой игре заявлены большие деньги в виде главного приза. Пусть к тебе обращаются. Но если будет такое обращение со стороны генерального директора, будь осторожен. Сразу не соглашайся, проси время подумать. Звони мне. В этот раз не могу здесь задерживаться. Надо дела на работе подтянуть. Но тебе я готов оказать помощь. Если будет что-то интересное, звони. Приеду.