Она выпячивает нижнюю губу и кивает.
— Тогда почему ты так поступила?
— Мне захотелось взять палку, чтобы поиграть в «Звездных воинов».
«А-а-а, так значит — это был светящийся меч».
— Хорошо. Но всё равно ты поступила плохо. Ты понимаешь это, правда?
— Я играла в шутку, а Джордан ведёт себя как ребенок.
Я протягиваю руку, чтобы Инглиш отдала не палку.
— Видишь этот острый конец? Именно он порезал его. Иногда даже те вещи, которые выглядят безобидными, могут навредить.
— Не думаю, что сильно задела его. Это всего лишь царапина. Я постоянно их получаю.
— Да, но все могло быть и хуже. И возможно такие царапины не причиняют тебе той же боли, что и Джордану.
— Джордан приставал ко мне.
— Почему ты не сказала мне об этом?
— Потому что нехорошо быть ябедой.
Мне стоит посмотреть, что там с Джорданом. Я протягиваю ладонь, и Инглиш вкладывает в нее свою.
— Может, пойдешь со мной?
Мы направляемся в кабинет Сьюзен, где я рассказываю краткую версию о случившемся. Она говорит, что Джордан попросил медсестру позвонить его маме, но я в любом случае собиралась это сделать.
Когда приезжает миссис МакЛин, я ожидаю, что она поступит, как любой другой родитель — отмахнётся и забудет. Это лишь небольшой порез. К утру его, скорее всего, уже не будет видно. Но нет. Она хочет, чтобы вызвали отца Инглиш. Сьюзен и я смотрим друг на друга, она закатывает глаза, а я раздуваю ноздри. Джордан сейчас выглядит, как примадонна.
— Шеридан, я могу позвонить ему, если ты хочешь, — предлагает Сьюзен.
— Нет, всё в порядке. Я позвоню. — Сказать по правде, я бы лучше запустила себе бамбук под ногти, вместо того чтобы разговаривать с ним. Я возвращаюсь в класс и нахожу его телефон, приготовившись к невероятному подвигу.
Глава 6
Шеридан
— Бриджес.
— Мистер Бриджес, это Шеридан Монро, учительница Инглиш.
— Я знаю, кто вы. С ней всё в порядке?
Он прерывает меня, чем злит еще больше. Почему? Несмотря на то, что его голос груб, как ад, он всё равно звучит очень сексуально. Должен же быть закон, запрещающий это.
— Да, но произошел несчастный случай. Вы не могли бы приехать в школу, пожалуйста?
Мистер Бриджес резко спрашивает меня в ответ:
— Инглиш? Она пострадала?
— Нет, с ней всё в порядке. Произошло небольшое разногласие с другим учеником.
В ответ мертвая тишина. Я даже думаю, что связь прервалась:
— Мистер Бриджес?
— Да.
— О, я подумала, что мы разъединились.
— Нет. Я всё ещё здесь, — резко отвечает он.
— Так вы сможете приехать? Я имею в виду в школу?
Боже! Он наверняка подумает, что я тупица. Сможете приехать? Что за хрень?
— Да. Уже выезжаю.
Все пятеро ждут его в кабинете директора. И когда появляется отец Инглиш, начинается шоу. В Бекли Бриджесе есть нечто, что я не заметила в нашу первую встречу. Например, его впечатляющее телосложение, накаченные мышцы, будто вылепленные талантливым скульптором, или то, как он занимает собой всю площадь комнаты. Его волосы прикрыты вязаной шапкой, на ногах темные джинсы, которые очерчивают контуры его задницы. Я знаю, что это он, потому что как только открывается дверь, Инглиш кричит:
— Папочка!
Он присаживается на корточки и обнимает малышку, затем спрашивает:
— Что случилось, Инглиш?
Отец Инглиш обхватывает ладонями её щеки, затем слегка целует её в губы. Крошечные ручки обвивают его шею, девочка не перестает хихикать, пока он поднимается на ноги. Это действительно тот же самый человек, который вёл себя, как брюзга на родительском собрании? Или в его тело вселился кто-то иной, кто-то более приятный?
Сьюзен прерывает проявление чувств.
— Мистер Бриджес, у нас сегодня произошел небольшой инцидент.
Директор не успевает продолжить, потому что со своего места вскакивает миссис МакЛин.
— Я бы даже сказала, что ваша дочь приставала к моему Джордану и практически отрубила ему голову. — У неё невероятно писклявый голос.
Не хочу врать о том, что я по нескольким причинам не отрываю взгляда от мистера Бриждеса. И это не только из-за произошедшей ситуации. Уголок его полных, слишком-идеальных-для-мужчины-губ поднимается вверх, и, если бы я так пристально не смотрела на него, вероятно, и не заметила бы этого. Потом эти губы сжимаются в тонкую линию, а глаза пристально изучают миссис МакЛин. Он выдерживает долгую, некомфортную для остальных паузу — в чем, кстати, очень хорош — а затем произносит: