— Ты идешь или нет?
Он что, пойдет со мной?
— Я могу пойти одна, а потом вызову такси, чтобы добраться до школы.
— Я подвезу тебя. — И на этом опять все. Его губы сжимаются в тонкую линию, поэтому смысла спорить нет.
Прием у врача — это полный провал. Сделав еще один снимок, доктор сообщает, что я должна носить ботинок еще несколько недель. Костыли так же никуда не денутся. По его словам, лодыжки — сложное место из-за строения костей, именно поэтому он хочет убедиться, что все срослось нормально, прежде чем я смогу переносить на ногу вес. Трахните меня всеми способами, а затем и мою жизнь.
Когда я рассказываю об этом мистеру Ворчуну, он делает вид, что в этом нет ничего страшного. И это оказывается последней каплей моего терпения.
— Вообще-то это огромная проблема. Покупки в магазине, стирка, я не могу ездить на работу и носить что-либо в руках. Смена постельного белья настоящий кошмар. Каждая гребанная вещь в моей жизни теперь чертово испытание.
Он смотрит на меня серьезным взглядом и говорит:
— Почему ты не сказала, что тебе на самом деле херово?
Спроси меня об этом кто-то другой, я бы подумала, что он идиот, но вопрос задает Бек, с абсолютно непроницаемым выражением лица, и я не могу сдержать смех.
— Полегчало?
— Ага, спасибо.
Потом он говорит:
— Кстати, у тебя временами реально грязный рот.
— Да. Это происходит только когда я выпью или сильно разозлюсь.
— Я заметил. Знаю, что спрашивал об этом ранее, но все же прошу, скажи, что ты не говоришь подобное при учениках?
— Только по пятницам.
У него вырывается смешок, что по-настоящему шокирует меня.
— Что?
— Я никогда не слышала, как ты смеешься.
— Я постоянно смеюсь.
— Только не в моем присутствии, — возражаю я.
— Ну, мы и не общались насколько близко.
— Что правда то правда. Но все равно. К слову, ты не очень беспечный человек.
Он сжимает губы, что говорит о том, что я попала в цель.
— У нас сейчас не лучшее время для веселья… — Он замолкает, а желваки на его скулах ходят из стороны в сторону.
— Мне жаль.
Его рука лежит на руле. Он сжимает его настолько сильно, что белеют костяшки. Мне не хочется любопытствовать, но возможно, он нуждается в друге.
— Если тебе нужно будет выговориться, я хороший слушатель.
— И что это значит?
От его резкого вопроса я подпрыгиваю на своем сиденье. Подняв руки вверх, быстро заявляю:
— Ничего. Я лишь друг, который хочет помочь.
— Я в порядке, но я оценил предложение. — А затем Бек там громко закрывает рот, будто только что открыли банку с маринованными огурцами. Я откровенно пялюсь на него, пытаясь разгадать его, словно загадку.
— С Инглиш все в порядке?
Мы останавливаемся на светофоре, и Бек переводит на меня взгляд. Его ноздри раздуваются как у дракона.
— С Инглиш все нормально. Не приплетай ее сюда, — цедит он.
— Воу, я лишь стараюсь помочь. Извини.
Несколько минут спустя мы паркуемся на школьной парковке, и если бы не эти чертовы костыли, которые слово цепь вокруг ног, я бы со всей дури помчалась в здание школы.
— Не могу выразить, насколько сильно я благодарна тебе. Ты действительно очень выручил меня. — И это правда. Даже несмотря на то, что был полнейшей задницей.
— Прости, что сорвался на тебя. У меня выдались тяжелые дни.
Перед тем как открыть дверь, я останавливаюсь и спокойно произношу:
— Это довольно очевидно. Как я и сказала до этого, если тебе нужно поговорить, то я к твоим услугам. И я никогда не сплетничаю. — Это чистая правда.
Он слегка кивает и вылезает из машины, чтобы помочь мне.
— Увидимся в пятницу.
— Пятницу? — спрашиваю я, сбитая с толку.
— Вечеринка в школе в честь Хэллоуина, забыла? — напоминает он.
Я хлопаю себя по лбу.
— Ох ты ж блядь. — Затем резко поднимаю голову и с глазами мопса смотрю по сторонам. Быстро сканирую территорию, чтобы убедиться, что меня никто не слышал. — Все чисто.
— Ух, я забыла про костюм. А теперь еще и эти костыли.
— Нарядись в жертву дорожного происшествия.
Мое сварливое «я», произносит:
— Зато точно буду оригинальной.
— Ага. Ты можешь быть мумией, только с костылями.
А это идея.
— Да, правда будет тяжело пользоваться туалетом.
— Да ладно тебе. Ты умная. Как-нибудь выкрутишься.
Мне нужно будет все продумать, а сейчас — школа зовет. Я машу на прощание и направляюсь к дверям.