— Ты можешь приехать к нам? — спрашивает он.
У меня душа уходит в пятки.
— Все в порядке?
Застонав, он отвечает:
— Если можно так назвать.
Его голос звучит ужасно — удрученный и вялый.
— Я приеду сразу же, как только улажу все свои дела по поводу завтрашнего дня. Хорошо?
— Ладно. Планируй, что поужинаешь у нас. — Это не приглашение. Приказ.
— Хорошо.
— Инглиш безостановочно говорит о тебе.
— Прости.
— Нет, это, наоборот, хорошо. Из-за тебя она снова под радугой.
— Боже. Полагаю, это хорошо.
Закончив наш разговор, я опускаюсь на стул и задумываюсь о девочке, которая украла мое сердце. Не знаю, как справляются родители, когда с их детьми что-то случается. Она не мой ребенок, но каждый раз, когда я думаю о том, что ей могут причинить боль, у меня болит сердце за нее. Уверена, Бек сейчас себе места не находит. И сама мысль, что Инглиш могут с ним разлучить, — просто невыносима.
Когда я подъезжаю к их дому, уже просто не нахожу себе места. Бек открывает дверь, и его взлохмаченные волосы и небритое лицо говорят мне обо всем. Он впускает меня в дом. Его родители тоже здесь. Я никогда раньше не встречалась с его отцом, поэтому нас представляют друг другу. Инглиш не выбегает мне навстречу, как обычно это делает.
— Привет, мисс Монро. — Из-за ее грустного голоса мое сердце ухает вниз.
— Привет, Кексик. Что готовите?
— Пиццу. Папа заказал.
У каждого вырывается смешок, потому что она не до конца поняла мой вопрос. Когда я объясняю ей, Инглиш тоже начинает смеяться. Потом Анна говорит:
— Медвежонок, как насчет того, чтобы заглянуть к себе в комнату на пару минут?
— Зачем?
— Чтобы папочка и мисс Монро смогли поговорить.
— Ладно, — произносит она с большой ухмылкой на лице. И что это значит?
Когда они уходят, Бек спрашивает:
— Так?..
— Она была очень замкнута в школе. Ее болтливость также исчезла.
Бек вздыхает.
— Я подумал, тебе это тоже нужно. Она боится спать одна. Если Инглиш засыпает в своей комнате, ей снится кошмар, и она прибегает ко мне в кровать.
Прикоснувшись к его руке, я говорю:
— У нас в школе очень хороший психолог. Нам стоит показать ей Инглиш. Я думаю, она поможет ей справиться со страхами.
Отец Бека, Марк, добавляет:
— Думаю, это отличная идея. Тем более сейчас, если случится самое худшее.
— Что это значит? — спрашиваю я.
В глазах обоих мужчин читается боль. Затем Бек говорит:
— Мой адвокат сказал, есть возможность, что матери дадут право на визиты.
Такое ощущение, словно Бек пнул меня своей кроссовкой. Весь воздух испаряется из моих легких, и я осматриваюсь по сторонам, стоя там, в тишине, словно уличный мим, пока внутри меня разгорается пожар. А потом меня прорывает.
— Но ведь это… это безумие! Эта женщина заявилась на детскую площадку, наговорила Инглиш кучу гадостей, напугала ее до чертиков, а теперь вы говорите, что суд может счесть безопасным визиты этой гребанной суки?
Бек и Марк уставились на меня с широко открытыми глазами. Рот Марка то открывается, то закрывается, как у рыбы. Когда я, наконец, осознаю, что только что наговорила, тут же прижимаю руки ко рту и невразумительно бормочу:
— Простите меня.
Марк говорит Беку:
— Мне нравится ее настрой.
Бек откидывает назад голову и заливисто смеется.
Прижав ладони к щекам, говорю:
— Я не соображала, что говорила. Мой злобный рот сказал все за меня.
— Да, пап, у нее очень испорченный рот.
Не могу поверить, что Бек вот так просто толкнул меня под автобус. Я бросаю на него взгляд, полный презрения. Марк смеется и говорит:
— Ну, она не сказала ничего из того, чего бы я не слышал.
— Но мы только что познакомились с вами, и ради всего святого, я ведь учительница вашей внучки.
— Угу, я как раз пришел сюда, чтобы обсуждать систему образования, — он говорит это с таким серьезным выражением лица, что на долю секунды мне кажется, что он правда пришел сюда за этим, но затем усмехается и я понимаю, отец Бека просто дразнится.
— Итак, может вернемся к тому, зачем мы здесь собрались? Инглиш? — спрашиваю я.
Лицо Бека снова становится похожим на лицо волнующегося родителя.
— Я сделаю все, чтобы помочь ей. Все, что ты сочтешь нужным. Я знаю, как сильно ты за нее переживаешь, поэтому, если ты считаешь, что психолог — это хорошая идея, я только за.