Дверь резко распахнулась, и Эш отпрянул от меня. Внезапно возникшее расстояние между нами было подобно ледяной пропасти.
— Слава Богу, ты в порядке, — произнёс Джейс.
Его волосы были взъерошены, на скуле красовался тёмный синяк, а рукав рубашки был порван. Его голубые глаза, обычно яркие и блестящие, теперь казались тёмными и безжиненными. Синяк исчезал у меня на глазах, пока он шёл через комнату. Клыки реально умеют исцеляться.
Я моргнула, собираясь с мыслями.
— Что произошло с Ноем? Почему он вдруг стал таким?
Джейс поднял руку.
— Прости, ты, вне всяких сомнений, заслуживаешь ответов, но это долгая история, а уже поздно. Я расскажу всё утром. У нас осталось всего несколько часов до рассвета. Тебе нужно немного отдохнуть, если мы хотим спасти твоих друзей.
Он не спрашивал, можно ли отложить объяснения, а просто ставил перед фактом. И у меня совершенно не было сил, чтобы спорить с ним.
Он посмотрел на Эша.
— Дверь в её комнату сломана. Нам нужно найти ей…
Эш показал что-то жестами, прерывая Джейса.
Джейс выглядел удивленным, но затем медленно кивнул.
— Хм, Эш сказал, что хотел бы присмотреть за тобой сегодня вечером. Он хочет, чтобы ты спала в его комнате.
Я посмотрела на Эша. Он бесстрастно наблюдал за мной, ожидая ответа. Он уже дважды исцелял меня. Он пришел, когда я позвала его. У меня не было причин не доверять ему, но все же мысль о том, что я останусь с ним наедине в его комнате, бросала меня в дрожь — была ли это тревога или предвкушение, не могу сказать наверняка.
Я коротко кивнула.
— Спасибо. Я согласна.
Плечи Эша расслабились, и он подхватил меня на руки.
— Я уверена, что могу идти сама. Я не…
Эш прервал меня взглядом, и мы вышли из лаборатории обратно в коридор.
Комната Эша находилась на этаж ниже моей, а также на этаж выше камеры, где я проснулась. По размеру она была в два раза больше, чем моя, а вдоль стен стопками лежали книги. Его двуспальная кровать стояла в центре комнаты, и он, вероятно, занимал её всю целиком. Он усадил меня на неё и ушёл в ванную.
Комната была обставлена скудно — кровать, прикроватный столик, лампа, стул и книги, очень много книг. Некоторые названия были мне знакомы — классика, которую я читала в детстве. Но большинство из них я видела впервые, и у меня прямо руки чесались, чтобы поднять их и пролистать. Это было похоже на сокровищницу знаний.
Эш вышел из ванной через мгновение с мокрым полотенцем в руках. Он снова сделал тот жест, который, как я думаю, означал исцеление, а затем указал на мою спину.
— Ты хочешь вылечить мою спину?
Он кивнул, а затем ухватился за край своей футболки и слегка потянул её вверх.
— Хм…
Он закатил глаза, а затем протянул руку через плечо, схватился за ворот футболки и стянул её через голову. Я уставилась на его голый торс, тугие мышцы груди и кубики на прессе. Моё тело напряглось, а к лицу прилила кровь.
Он наклонил голову, протянул полотенце и указал на меня, как бы говоря: «Теперь ты».
Он хотел, чтобы я… Чёрт. Ну, конечно. Ему нужно, чтобы я сняла свою футболку, чтобы он мог добраться до спины. Чёрт.
Я молча кивнула.
— Отвернись.
Он подчинился, предоставив мне потрясающий вид на его могучие плечи и спину, переходящую в узкую талию прямо над его… Ну, нет. Туда мне лучше не смотреть. Поморщившись от боли, когда ткань отклеилась от раны на спине, я выскользнула из футболки. Мой лифчик и так уже был разорван когтями Ноя, и, когда он упал, прохладный воздух коснулся моей кожи.
Эш издал тихий звук, похожий на лёгкий шепот. Это явно был вопрос.
— Ещё немного.
Я прижала свою испачканную кровью футболку к груди и скрестила руки, чтобы удержать её на месте.
— Ладно, я готова.
Он повернулся ко мне лицом. Его серебристый взгляд прошёлся по мне, оценивая. Я поджала подбородок, внезапно почувствовав себя неловко под его пристальным взглядом. Хотя, это, скорее, было связано с тем, что я не хотела откровенно пялиться на его грудь. Он подошёл и сел на кровать позади меня. С его губ сорвалось тихое шипение, а затем прохладная ткань коснулась моей спины. Он промакивал царапины нежно, но твёрдо, и я прикусила губу, чтобы не закричать. Слёзы обжигали глаза в ответ на каждое прикосновение ткани к поврежденной коже.
Пальцы Эша сжали моё правое плечо, а затем его теплый влажный язык прошёлся по диагонали по моей спине — очевидно, следуя по отметинам от когтей. Нежное покалывающее тепло, уже знакомое мне по прошлому разу, начало растекаться от его прикосновений. Он снова коснулся меня языком, и я невольно выгнулась, а вырвавшийся стон был слишком громким.