Глава 2
Было ли это похоже на похмелье? Гудящая голова, бурлящий желудок и ужасный привкус во рту?
Неприятное чувство.
— Ева? Ты очнулась?
— Ага, — хотя я этому особо не радовалась.
Тобиас извернулся за моей спиной, пихнув меня и заставив мою голову закружиться.
— Не дергайся так.
— Нам нужно выбираться отсюда. Эти люди — чокнутые.
— Да, до меня это дошло, учитывая, что они выстрелили в нас отравленными дротиками и связали. Просто клише какое-то, как ты думаешь, кто-то пересмотрел старых фильмов о похищениях?
Тобиас вздохнул.
— Не время для шуток, Ева.
Да, это тоже было клише. Окей, проведи оценку, найди слабость и используй ее. Если ничего не поможет, вышиби из них дерьмо. Спасибо, папа.
— Хорошо, что ты узнал?
— У них что-то вроде культа. Они поклоняются каким-то монстрам. Раз в месяц они приносят людей в жертву, и Одичалые оставляют их в покое.
Да, Одичалые были не единственной опасностью. После распространения заразы, на свете появилось много всякого дерьма, видимо из-за того, что мы стали крайне уязвимыми. Мы больше не находились на вершине пищевой цепи; черт, мы никогда и не были там.
Я вздохнула.
— Дай угадаю, сейчас именно это время месяца, и мы будем следующей жертвой?
— Ага.
— Твою мать.
— Сколько у нас есть?
— Не знаю. Несколько часов, если нам повезет.
Тобиас прижался ко мне, и в этот раз я не жаловалась. Его присутствие было успокаивающим, помогая шестеренкам в моей голове завертеться, придумывая как нам выйти из данного положения.
Мы были связаны по рукам и ногам, буквально. Веревки, которыми нас связали, были тонкие, но прочные. Комната была маленькой, тусклой, и в ней не было ничего, что мы могли бы использовать для побега. В противоположной от двери стене было маленькое окно, слишком высокое и слишком узкое, чтобы быть полезным хоть в чем-то, кроме пропускания полоски лунного света. На стене было пару полок, но они были слишком высоко, и с нашей точки обзора на полу мы не могли рассмотреть их содержимое.
— Эй, Тобиас? Хочешь немного подвинуться?
Я почувствовала, как он улыбнулся.
— Еще как!
Мы подвинулись в нужную позу и прижались спинами друг к другу.
— Ты готов?
— Да.
Мы начали медленно подниматься, осторожно, используя друг друга, чтобы сохранять равновесие, пока не встали полностью.
— Спасибо тебе, Фрэнк! — произнес Тобиас.
Да. Спасибо, отец. Я стонала и жаловалась первый раз, когда он заставил нас сделать это, не понимая, зачем нам это нужно. Мне было пятнадцать, и я злилась на него, считая, что все случившееся было его виной, в том числе и смерть мамы. Сейчас, я, конечно, так уже не думала. Время и взросление меняют многое в восприятии вещей.
— Теперь осторожно. Вместе со мной. Моя правая, твоя левая.
Я подвинула правую ногу вперед, а Тобиас сделал левой шаг назад. Не спеша, мы продвигались ближе к полке. Пожалуйста, пусть там будет чудесное оружие и острые предметы, но как только мой взгляд упал на полки, мое сердце разочарованно ухнуло.
— Что? Что там? — спросил Тобиас.
— Медальон, пару колец, несколько кошельков, зубная капа, грязный розовый шифоновый шарф и пара сломанных очков. Что-то говорит мне, что мы не первые, кого они поймали.
— Дерьмо.
Опытные профессионалы. Как давно они проводят эти жертвоприношения? Маленькая птичка надежды во мне издала последний хрип и упала на бок замертво.
— Мы в заднице, да? — спросил Тобиас.
Ему действительно нужно мое подтверждение? Я чувствовала его страх — его и моя рубашка были мокрые от пота. Да, Тобиас, мы в полной заднице, вот что я хотела сказать. На все 100 %. Но потом лицо отца всплыло в моей памяти, с тем же выражением, которое он делал, когда я собиралась сдаться перед чем-то слишком сложным. Мы в западне, но мы все еще живы, а значит — надежда еще есть. Птичка снова поднялась на ноги и зачирикала.
Спасибо.
— Ладно, давай посмотрим, как нас связали.
Я подвигала пальцами — кровообращение было нормальным, значит нас связали не слишком туго. Мои ладони сложены вместе, не перекрещены. Я нахмурилась. Они связали нас по отдельности, а потом привязали друг к другу? Я извернулась, чтобы достать пальцами до пут на запястьях Тобиаса. Пластиковая стяжка! Мое сердце подпрыгнуло!
— Тобиас, я думаю, у нас получится. Если мы избавимся от веревок, мы сможем разорвать стяжку!
На это ушло пять минут, но мы смогли достаточно ослабить веревку, чтобы освободиться. Я отступила вбок и снова обернулась к нему. Мое дыхание перехватило, как только я увидела его лицо. Огромный фиолетовый синяк закрывал половину лица, и один глаз почти не открывался из-за отека. Они изуродовали его прекрасное лицо. Сволочи.