— Они превращают нас в рабов — вот, что они делают, Ева. А мы, слепо улыбаясь, подчиняемся, когда они ведут нас на убой.
Даже сейчас, спустя годы после смерти матери, она не могла выбросить эти слова из головы.
Неужели всё это время её мать была права?
Она облизнула пересохшие губы.
— Если это правда, то почему мы всё ещё живы? Я имею в виду, что ангелы за десять лет не сделали этого. У вас есть силы и способности, с которыми люди не могут соревноваться. Почему же вы не избавились от нас?
Майкл рассмеялся.
— Ты не понимаешь, любимая? Вы — рабочая сила. Они используют людей для постройки своих башен, для подготовки мира к их комфортному существованию. И пока это происходит, вы зависите от них. Они делают вас слабее. Когда больше не будет нужды в вас, они вас уничтожат.
— Нет.
Она отрицательно помотала головой, несмотря на то, что его слова звучали правдиво.
— Это правда.
Он потянулся к ней и накрыл её руки своими. Низкочастотная вибрация, исходившая от его пальцев, прошла сквозь её тело. Серьёзно, она могла понять, почему люди так запуганы ими. Если и был кто-то, достойный поклонения, то это был ангел.
— Почему ты всё это рассказываешь мне?
— Потому что я не хочу, чтобы ты меня боялась. Потому что ты должна знать. И потому что я решил остановить их.
Она почувствовала намёк на отчаяние.
— Зачем? — она не могла не спросить. — Почему ты так беспокоишься об этом?
— Это неправильно, Ева. Уничтожение целого вида. Это идёт вразрез с тем, за что я борюсь. Со всем, за что когда-то боролись мои братья, прежде, чем они были развращены потерей нашего мира и чувством власти над людьми.
Это было просто нереально. Не самым последним из этого был факт, что она продолжала ощущать его тело рядом с собой, хотя он и говорил об уничтожении людей. Он начал медленно проводить большими пальцами по тыльным сторонам её рук. Она вздрогнула, её соски стали в максимальной степени жёсткими. Почему в этот момент она так настроена на секс? Она должна думать об этом в самую последнюю очередь.
Она тряхнула головой, чтобы прочистить мозги, и произнести следующую мысль:
— Поэтому ты Падший? Потому что защищал людей?
Майкл отпустил её руки и поднялся. Он скользнул по комнате с лёгкой грацией пантеры. Мускулы на его спине перекатывались от каждого движения. Потрясающий. Он был просто сногсшибателен.
— Нас было не больше двух дюжин, включая меня, моего друга и моих сестёр, — сказал он, возвращаясь к окну. — Не больше, чем десятая часть от общего количества населения. Мы довольно долго сопротивлялись. Когда остальные поняли, что мы не перейдём на их сторону, мы были прокляты собственным видом. Наши крылья стали чёрными, самый сильный позор для ангела, и мы были заключены в тюрьму. После этого мы предстали перед нашим братством как предупреждение тем, кто мог симпатизировать людям, и мы были приговорены к смерти. Двенадцать из нас, меньше половины, смогли сбежать из тюрьмы.
Как только он договорил, она спросила:
— А остальные?
— Были сожжены заживо. Это единственный способ убить ангела.
Боже… Она никому не пожелала бы такой смерти. Секундочку, он упомянул…
— Твои сёстры? Твой… друг?
— Мертвы, — ответил он, не поворачиваясь. — Все, кроме одной сестры.
Слова соболезнования, которые она автоматически хотела сказать, застыли у неё на языке. В любом случае, они мало что значили.
У неё не было ни братьев, ни сестёр, она никогда не была замужем, и она не знала, кто её отец. Но Ева знала боль от потери матери. Никакие слова не окажутся достаточно мягкими. Тот факт, что он ангел, а не человек, не изменил этого в её голове. У него тоже были чувства.
В конце концов, она просто пробормотала:
— Мне жаль.
Он наполовину развернулся и посмотрел на неё.
— Это значит, что ты мне веришь?
— Я….
Она моргнула от осознания того, что сделала. Во-первых, если он был намерен уничтожить людей, как утверждал Консорциум, почему она ещё жива? Кроме того, она чувствовала, что он говорит правду. Чувствовала это в тембре его голоса, в его осанке. И было кое-что, что она всегда умела делать, это сверхъестественная способность отличить, когда говорят правду или ложь. Она называла это своим компасом истины. Это было то самое чувство, которое зарождало сомнения в доктринах, которые навязывал Консорциум.
— Знаешь, — сказала она, — я думаю, что верю тебе.
Тень улыбки пересекла лицо Майкла. Повернувшись, он положил руки на подоконник и наклонился вперёд. Он посмотрел прямо в небо.