— Прости, — сказала она.
Он обнял ее и поцеловал. Так он не целовал ее давно. Они долго сидели, прильнув друг к другу.
Она сожалела о том, что ей недостаточно было его любви. Желание иметь ребенка захлестнуло ее, подобно могучему приливу, в котором утонули они оба.
— Я любила тебя…
— Я знаю.
Позже ночью, когда Анджи лежала одна в кровати, она попыталась вспомнить слова, которые они сказали друг другу в последний день их любви. Но ей вспомнился только запах детской присыпки и звук его голоса, когда он с ней прощался.
Глава 2
Удивительно, как много времени уходит на то, чтобы разрушить жизнь. Когда Анджи и Конлан решили разойтись, на первом плане оказались детали. Как разделить неделимые вещи вроде дома, машины и сердца? К концу сентября все было кончено.
Ее дом — нет, теперь это дом Петерсонов — был пуст. Вместо спален, дизайнерской гостиной и отделанной гранитом кухни она получила внушительную сумму денег в банке и склад, наполненный мебелью. Анджи сидела на ступеньке камина и глядела на блестящие деревянные полы.
Когда они с Конланом поселились в этом доме, пол был покрыт голубым ковром. Дерево, сказали они друг другу, улыбаясь. Дети портят ковры. Это было так давно…
В дверь позвонили.
Анджи напряглась. Сегодня Кон не собирался приходить.
Она встала и открыла дверь. У входа, прячась от дождя, стояли, прижавшись друг к другу, мама, Мира и Ливви. Они пытались улыбаться.
— В такие дни, — сказала мама, — семья должна быть вместе.
Они гурьбой вошли в прихожую. От корзинки на Мириной руке шел запах чеснока.
— Испекла фокаччу, — пояснила она, проследив за взглядом Анджи. — Ты же знаешь, еда приносит утешение.
Ливви придвинулась ближе:
— Я дважды прошла через развод. Еда тут не поможет. Я предложила положить в корзинку текилу, но ты же знаешь маму.
— Пошли, пошли.
Мама собирала своих цыплят в гостиной. Тут Анджи в полной мере ощутила свой провал: в пустом помещении, которое еще вчера было домом, ее семья искала, куда бы присесть.
Анджи опустилась на холодный твердый пол. Все ждали, пока она заговорит. Мира села рядом и прижалась к ней. Мама примостилась на ступеньке камина, Ливви рядом с ней.
При виде их грустных, понимающих лиц Анджи захотелось все объяснить:
— Если бы София осталась жить…
— Не надо! — резко перебила Ливви. — Это не поможет.
Анджи едва не уступила своей боли, едва не позволила ей овладеть собой, но тут же взяла себя в руки.
— Ты права, — согласилась она.
— Можно сказать тебе всю правду? — спросила Ливви, открыв корзинку и вытащив бутылку красного вина.
— Ни в коем случае! — воспротивилась Анджи.
Ливви проигнорировала ее слова:
— Твои отношения с Коном слишком давно разладились. Поверь мне, я хорошо знаю, как уходит любовь. Пора было кончать. — Она разлила вино по стаканам. — Тебе надо куда-нибудь уехать. Возьми отпуск.
— Бегство не поможет, — возразила Мира.
Ливви протянула Анджи стакан:
— Тебе станет легче.
Следующий час они сидели в пустой комнате, пили красное вино, ели и говорили о погоде, о жизни в Уэст-Энде. Анджи пыталась следить за разговором, но продолжала думать о том, как получилось, что в тридцать восемь лет она оказалась здесь одна, без детей. Первые годы ее замужества были такими счастливыми…
— Мама хочет продать ресторан, — сказала Мира.
Анджи выпрямилась:
— Что?!
Ресторан был сердцем ее семьи, средоточием жизни.
— Мира, мы не будем об этом говорить, — сказала мама.
Анджи переводила взгляд с одного лица на другое:
— Что случилось?
— Дела идут из рук вон плохо. — Голос мамы звучал устало. — И я не знаю, как исправить положение.
— Но… папа так любил свой ресторан, — сказала Анджи.
По смуглым щекам матери потекли слезы.
— Кому-кому, а мне не надо напоминать об этом.
Анджи посмотрела на Ливви:
— В чем, собственно, дело?
Ливви пожала плечами:
— Мы терпим убытки.
— Наш ресторан процветал тридцать лет. Этого не может быть…
— Уж не собираешься ли ты учить нас ресторанному делу? — огрызнулась Ливви. — Что может знать об этом составитель рекламных объявлений?
— Креативный директор. Мы говорим не о нейрохирургии. Ты просто готовишь хорошую еду по хорошей цене. Ничего сложного!
— Эй вы, хватит, — прервала их Мира. — Маме это не нужно.
Не зная что сказать, Анджи посмотрела на мать. Семья, которая всегда была для нее опорой, вдруг дала трещину.