Она пыталась убежать от воспоминаний, но они все равно ее настигли. Глупо было думать, что здесь все будет по-другому. С какой стати? Все потери и горести она принесла сюда с собой.
Анджи поднялась по лестнице и вошла в старую спальню родителей. Легла на кровать и свернулась калачиком.
Напрасно она решила вернуться домой.
На следующее утро Анджи проснулась вместе с солнцем. Ее воспаленные глаза распухли. Снова она орошала подушку воспоминаниями.
Все, хватит!
В прошлом году она принимала это решение сотни раз. Теперь она выполнит его.
Анджи раскрыла чемодан и вынула оттуда свою одежду. После горячего душа она снова почувствовала себя человеком. Причесала щеткой волосы, стянула их в конский хвост, надела джинсы и свитер. Когда она собиралась выйти из дома, чтобы поехать в город, она случайно посмотрела в окно.
В конце участка, на поваленном стволе, сидела мама. Она с кем-то говорила, энергично жестикулируя.
Анджи вышла на крыльцо. Рядом с мамой никого не было. Анджи пересекла двор и села на бревно.
— Мы знали, что рано или поздно ты приедешь, — сказала мама.
— Кто «мы»?
— Мы с папой.
Значит, мама говорила с папой. Вряд ли ее можно упрекать за то, что она отказывается смириться с его смертью. И все же Анджи испытала беспокойство. Она тронула мать за руку. Обвисшая кожа была мягкой.
— И что он сказал?
Мама с явным облегчением вздохнула:
— Твои сестры посылают меня к доктору. А ты спрашиваешь, что сказал папа. Ах, Анджела, я рада, что ты приехала. — Она обняла ее. — Ты собираешься остаться?
— Что ты имеешь в виду?
— Мира думает, что ты нуждаешься в заботе и хочешь ненадолго спрятаться. Управлять рестораном, у которого плохи дела, нелегко. Она думает, через день-другой ты уедешь.
— А что думаешь ты?
Мама прикусила губу. Этот жест был знаком Анджи, как шум моря.
— Папа говорит, что двадцать лет ждал момента, когда ты примешь у него из рук его детище, и просит тебе не мешать.
Анджи улыбнулась. Это было похоже на папу.
— Не знаю, хватит ли у меня сил вам помочь. Я даже не знаю, с чего начать.
— Узнаешь. — Мама обняла ее за плечи.
Они долго сидели так и смотрели на море.
— Между прочим, как ты узнала, что я здесь? — спросила Анджи.
— Тебя видел мистер Петерсон.
Анджи улыбнулась, вспомнив сеть, которая связывала жителей этого городка. Приятно было знать, что люди за тобой присматривают.
Услышав шум машины, Анджи оглянулась. Во двор въезжал зеленый фургончик. Из него вышла Мира в выцветшем джинсовом комбинезоне и старой футболке. В руках она держала стопку бухгалтерских книг.
— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — проговорила она. — Но лучше просмотри их побыстрее, пока Ливви не обнаружила пропажу.
— Видишь? — сказала мама, улыбаясь. — Семья всегда подскажет тебе, с чего начать.
Мелкий дождь падал на выложенный кирпичом двор Академии Феркреста, и все вокруг блестело, словно покрытое лаком. Стоя у флагштока, Лорен Рибидо посмотрела на часы, по меньшей мере десятый раз за десять минут.
Шесть пятнадцать.
Мать обещала быть в колледже точно в половине шестого. Как можно было опять ей поверить? Ведь она точно знала, что скидки в баре «Тайдс» действуют до половины седьмого. Но почему ей все еще больно, спустя столько лет?
Лорен повернулась и направилась к гимнастическому залу. У самой двери кто-то окликнул ее.
Это был Дэвид.
Выйдя из кабины нового черного «кадиллака-эскалада», Дэвид бедром захлопнул дверцу. Он был в синем пиджаке и желтом кашемировом свитере. Несмотря на прилипшие к голове мокрые волосы, он все равно оставался самым красивым парнем в школе.
— Я думал, ты уже в зале.
— Мама так и не пришла.
— Опять?
На глаза Лорен навернулись непрошеные слезы.
— Ничего страшного.
Он неуклюже обнял ее, и в эти несколько мгновений мир вокруг стал прекрасным.
— А твой отец? — осторожно спросила она, надеясь, что на этот раз мистер Хейнс сумел найти время для Дэвида.
— Не придет.
Услышав горечь в его голосе, она собралась сказать, что любит его, но стук высоких каблуков остановил ее.
— Здравствуй, Лорен.
Освободившись от объятий Дэвида, она ответила:
— Здравствуйте, миссис Хейнс.
— Где твоя мать?
Перед глазами Лорен возник образ ее матери: она, скорее всего, сидит у стойки бара «Тайдс» и курит чужую сигарету.
— Сегодня она работает допоздна.
— В твой выпускной вечер?
Лорен не понравилось, как посмотрела на нее миссис Хейнс. С жалостью, словно говоря: «Бедняжка Лорен!» Так она смотрела на нее всегда.