Пролог
Пролог
В каземате ожидаемо холодно, сыро и темно. Илэр берет у стража факел и знаком отправляет его из камеры. Страж молча кивает и уходит. Он не станет спорить. Никто в этом замке не ослушается короля-колдуна, прозванного демоном Альмхары. И я, когда этот демон стискивает мою руку, покорно следую за ним.
Зэн поднялся с пола, позвякивая кандалами. Выглядит он ужасно: грязный, покрытый синяками и ссадинами, с запекшейся кровью на губах.
- Чего ты от меня хочешь, самозваный король?
Я вздрагиваю от звука его голоса и отвожу взгляд. Моя вина, что Зэн здесь. Моя... Наверное, самая ужасная ошибка.
- А ты не догадываешься? - насмешливо выгибает бровь Илэр, - Что ж, тогда придется помочь тебе догадаться...
Король снова дергает меня за руку и я оказываюсь между ним и Зэном, падаю на колени и чувствую как к горлу прижимается лезвие кинжала. Рискнув поднять глаза на пленника с ужасом вижу в его взгляде презрение. Он знает. Наверняка знает, что это я провалила задание. Проиграла. Погубила всех нас. Горестно опускаю голову и вспоминаю о последнем своем оружии - ядовитой иголке, спрятанной в манжете платья. Убить демона Альмхары или умереть самой. Но стоя на коленях в этой камере, между королем Маттии и бывшим губернатором провинции Маттия, разве я уже не умерла?
Глава 1 Жыла-была девочка
{Три роки тому ти міняв світ.
Правив його, мов учнівський диктант.
Світ не може складатися лише з поразок та бід,
не може складатися лише з утрат.
С. Жадан}
Жила-была девочка. Жила она в южной провинции Великой империи, возле теплого моря, среди роскошных виноградников и скалистых гор. Семья девочки была из имперской знати, внуки завоевателей, получивших от императора эти земли в благодарность за доблесть. Девочка всегда этим гордилась, как и ее братья и кузены. Единственная девочка в своем поколении семьи, она купалась во всеобщем восхищении, ее баловали, с нее пылинки сдували. настоящие "взрослые" платья, дорогие игрушки, любой каприз, лучший жених...
Да, жениха ей выбрали, когда девочке было два года, а ему - четырнадцать. Самый ловкий, самый умный, самый знатный и красивый, гордость отца и деда. А когда она достигла брачного возраста - двенадцати лет - он уже был самым молодым губернатором в истории империи Сириал, ибо занял место губернатора Маттии в двадцать два.
Но девочка не села в расписанный серебром паланкин и не поехала к жениху в столицу провинции, город Илиаг. Потому что как раз в тот год началось восстание. И началось оно в Альмхаре, городе, чьи виноградники были ее приданым. И вместо серебряного паланкина была загруженная массивная повозка, в которую сели девочка с мамой и младшим братом. А в еще одну повозку сгрузили вещи.
Так и получилось, что в дом жениха она явилась не прекрасным небесным созданием, а напуганным вымотанным ребенком, прижимающимся к матери. И вошла в тот дом не будущей хозяйкой, а в поисках убежища.
Впрочем, жених не спешил вступать в права мужа. Свадебный обряд действительно провели, только вот до конца довести не успели. Тогда девочка не знала чем это ей грозит. А жених был занят. Он подавлял восстание, взывал к императору, командовал войсками... И одерживал поражение за поражением от вождя бунтовщиков. В битве за Альмхару погиб брат девочки, в битве у реки Ниав - отец и дядя. Через год восток провинции уже был под властью бунтовщиков, половина мужчин рода Иан - мертвы, а столица провинции - в осаде. И все с ужасом повторяли имя предводителя бунтовщиков, Илэра, демона Альмхары. Которому в день битвы у реки Ниав исполнилось девятнадцать лет....
***
А еще через несколько месяцев Илиаг пал. И мы с мамой и дедом остались одни. Братик исчез без следа в ночь первого штурма, все родные либо погибли, либо исчезли, как мой несостоявшийся муж. Возможно, кто-то смог вырваться с Маттии вглубь империи, но горные перевалы уже были заняты повстанцами, все порты были в их руках, а заколдованные почтовые птицы не перелетали через горы, волею и магиею короля Илэра. Да, он ведь провозгласил себя королем. И вторым указом (первый был о восстановлении независимости королевства Маттия и об освобождении рабов) велел преклонить колено перед ним всем сириальским аристократам, которые остались в Маттии. Большая часть (и он сам решал какая именно) наших земель и имущества должна быть конфискована в пользу короны, главы родов - дать присягу на верность Маттии, предав империю. Мой дед не пожелал следовать указу.
На следующий день к нам в дом пришла королевская стража, деда увели, а меня, как единственную его уцелевшую наследницу, передали под опеку короля. Этого мама испугалась просто до ужаса и через несколько дней мы сбежали. На то, чтобы усыпить бдительность охраны мама потратила очень много магии, так много, что начала тянуть силы из собственного тела. Но столицу мы покинули в ту же ночь.
Двенадцатилетняя девочка, приехавшая в Илиаг под защиту жениха и деда была горда, разбалована, самоуверенна и наивна. Два года спустя, покидая столицу я уже была гораздо менее балована и считала что потеряла всю свою наивность. Жизнь показала, что на самом деле я лишь накопила самоуверенности. И, наверное, глупости.
Мы несколько месяцев скитались по провинции... то есть уже по стране, где захватили власть проклятые маттийцы, стране, что воевала с нашей родной империей. Мы хотели уйти отсюда через перевалы на севере и дорога была страшно длинной, можно сказать, практически бесконечной. У мамы были лишь крупицы магии, а у меня и того не было. Мой дар запечатали еще в детстве, мама как то говорила, что он станет подарком для моего жениха. Что мой дар перейдет ему на утро после свадьбы. Так что я оказалась совершенно бесполезной.
Уже возле горной гряды, отрезавшей Маттию от остального мира, мама заболела и сгорела от лихорадки всего за несколько дней. Перед смертью она просила меня уйти в империю, покинуть эти земли. Но я не смогла найти путь, заплутала в горах и погибла бы, если б не встретила Ику, которая приютила странную нелюдимую девочку. Она называла меня сириальским зверенышем, но странное дело, при всей ее ненависти к Сириалу (а ненависти в ней было через край, меня она любила и берегла. Она отмыла и накормила меня, придумала для меня новое имя - Адерин - и новую жизнь.
Ика торговала вином из собственного виноградника и во время войны приютила трех сирот. Я стала четвертой, самой старшей и самой проблемной.
Я ничего не умела и ничего не хотела делать. Никак не могла принять, что Адерин из предгорья должна жить не так, как Алирана из рода Иан. Капризничала, устраивала истерики, отказывалась от еды. Ика была воистину ангелом, за два месяца она подняла на меня руку только раз, за что извинилась на следующий день. Кажется, именно после этого извинения я устыдилась и приложила усилий, чтобы наладить с ней отношения.
Полгода мы прожили мирно. А затем я подслушала разговор о бунтовщиках. О бунтовщиках, желающих вернуть Маттию империи! И говорили об этом те, кто в самом деле был бунтовщиками, те, кто практически боготворил короля Илэра! И они смели обвинять в бунте Зэна! Зэна... Бывшего губернатора Маттии и моего бывшего жениха. Он жив!
А Ика с соседкой говорили и говорили. Проклинали империю и имперскую знать, боготворили своего короля-колдуна. Говорили об дикарях из Сириала - да сами они дикари! До прихода сюда империи у них даже больших городов не было. Много о чем говорили. Злорадствовали. И раны у меня на сердце, едва успевшие зарубцеваться, опять закровоточили. Я чужая в этом доме и в этой стране. Все мои близкие мертвы. Весь мой мир рухнул. По вине их обожаемого короля! Ненавижу!
Последние чувства сгорели в моей душе дотла, оставив лишь ненависть. И я вцепилась в эту ненависть, в мою последнюю опору. В мою мечту.