На другой день приказом Верховного Главнокомандующего 17-й гвардейский корпус был назван Карпатским, а 4-й и 5-й воздушно-десантные полки, в которых сражалось много бывших лыжников-челябинцев, Мукачевскими. Почетное наименование Ужгородского получил родной мне 7-й гвардейский воздушно-десантный полк. Здесь тоже отличились многие челябинцы.
С тех пор прошло немало лет. Тридцать. Ветераны многих частей объединились в советы, переписываются, встречаются. И все чаще бередила душу мысль: «А где же наши? Ведь остались в живых. Найти бы…»
И вот первая весточка: в Москве собрались ветераны 18-й армии. Нашей армии! А тут книга генерала Н. С. Демина «Война и люди». Он откликнулся письмом, прислал книгу. Из нее сегодня вы читаете отрывки. Нашлись ветераны в Челябинске и области. Сейчас уже в моем списке около пятидесяти земляков. Летом 1974 года состоялась первая встреча. Собралось пока тринадцать человек. На следующую приедет больше. Поедет делегация в Москву, на встречу ветеранов армии…
Кто они, земляки, отличившиеся в тех боях?
Командир артиллерийского взвода Аркадий Пшеничников. Награжден орденами Отечественной войны обоих степеней, Красной Звезды. Заслуженный юрист РСФСР, председатель областного суда. Гвардии старший сержант Юлия Компанистова (Ю. Е. Пшеничникова) отмечена двумя орденами Красной Звезды. Шофер автороты И. Ф. Васильченко. Комсорг 7-го полка старший лейтенант В. Ф. Карманов. С. С. Числов, минометчик. М. Б. Байтенов, командир разведывательной роты; М. П. Лахин, командир роты; М. Н. Пашнин, парторг артдивизиона; М. В. Шилкин, разведчик-артиллерист; В. Н. Клешнев, заместитель командира лыжной бригады. М. А. Коротких, Н. А. Пилявин, Н. Г. Шумилов, П. И. Говорухин, П. Ф. Турсуков и многие другие.
Сейчас мы встретили друг друга. Ищем оставшихся в живых, родственников погибших, пишем воспоминания. Н. С. Демин просит прислать воспоминания, во втором издании его книги наша дивизия будет представлена шире. А может быть, кто-то напишет книгу о воздушных десантниках, земляках-гвардейцах?! Все впереди…
А. И. ПОПОВ
ветеран войны, гвардии старший лейтенант в отставке
„КАТЮША“
В конце июня сорок первого года жена и отец провожали меня в специальную пехотную школу имени Ворошилова. Жена сильно волновалась, и все хотела что-то важное сказать, а мысли путались. Отец — тот, конечно, покрепче был — наказывал, как сейчас помню: «Смотри, власть-то твоя, крепко защищай ее да врага проклятого бей уверенно, по-русски».
К утру, на второй день, эшелон прибыл на станцию Тюмень, к месту назначения. После кратковременной, но интенсивной учебы курсанты, коммунисты и комсомольцы были направлены под Москву, где формировались гвардейские части реактивной артиллерии. Им присваивалось почетное звание еще до участия в боях. Это ко многому обязывало. На личный состав полка ложилась особая ответственность за успех в сражениях. Отбор при формировании этих частей производился весьма тщательно: только лучшие удостаивались чести быть бойцами и командирами реактивной артиллерии.
В августе сорок первого года все минометные батареи, дивизионы и полки были сформированы, оснащены минометными установками. Наш 2-й гвардейский минометный полк имел три дивизиона и по три батареи в каждом из них. Меня зачислили в 7-ю гвардейскую минометную батарею заместителем командира по политчасти и одновременно наводчиком. И лишь тогда довелось увидеть реактивную самоходную установку, названную фронтовиками ласковым именем «катюша». Инструктор рассказывал, что только один залп «пушек» батареи капитана Флерова под Оршей вызвал в рядах фашистов невообразимую панику. Мы слушали завороженно.
— Вот это артиллерия!
— Куда ж тут снарядец-то пхать? — раздался смущенный голос.
Кто-то философски заметил:
— Вот уж поистине: «Что гениально, то просто».
Уральцы и сибиряки жадно осматривали, ощупывали каждую деталь, направляюшие механизм наклона рамы, прицельное приспособление. Родина вверила нам чудо-оружие, и надо было умело использовать его в борьбе с врагом.
Во второй половине сентября наш полк прибыл в город Сталино. Отсюда своим ходом «катюши» направились в Большой Токмак. Смонтированные на машинах установки легко проходили по размокшей ухабистой дороге.
Вскоре 3-му гвардейскому минометному дивизиону майора Скирды довелось вступить в сражение. Дивизион получил приказ: выдвинуться на участок нашей 9-й армии, где немцам удалось форсировать Днепр, занять Большую Белозерку и через Мелитополь выйти к Азовскому морю, отрезать наши войска, оборонявшие Крым.
Дивизион разместился в двух километрах на окраине Малой Белозерки. Как заместитель командира батареи по политчасти, я уже хорошо знал своих бойцов, твердо верил в них.
Командиры расчетов, водители машин занимали огневые позиции, согласно заданным координатам. Наводчики четко работали с приборами. И вот все три батареи готовы к залпу. «Дивизион! По врагу, залпом, ого-онь!» Реактивные снаряды мгновенно сорвались с направляющих боевых установок и скрылись в вихрях дыма. Буквально в считанные секунды 216 краснохвостых ракет разящими молниями скосили цепи наступающих гитлеровцев. Все потонуло в дыму.
Это было наше боевое крещение. Машины, следуя приказу, спешно покинули свою позицию.
Позднее командир дивизиона Скирда рассказал о результатах залпа: более 300 немецких солдат и офицеров нашли себе могилы в этом зеленом степном краю.
От боя к бою гвардейцы прославленных «катюш» совершенствовали свое мастерство, открывали все новые и новые возможности грозного оружия, учились использовать его с максимальной эффективностью и маневренностью. Все расчеты были хорошо сколочены, работали уверенно, четко и дружно. Истинно высокое уважение заслуживают те, кто на своих руках подтаскивал и укладывал снаряды на направляющие, кто стремительно, скрытно и маневренно смог вывести боевую машину на заданный рубеж и точно пустить разящие молнии по врагу.
2-му гвардейскому минометному полку пришлось немало пройти по трудным фронтовым дорогам, участвовать на многих направлениях, фронтах, отражать натиск и атаки врага в Донбассе, на реке Молочной, под Мелитополем, Сивашом и Перекопом.
Однажды перед наступлением командир полка И. Рыжкевич с заместителем по политчасти Г. Смирновым были вызваны в штаб оперативной группы гвардейских минометных частей. Представившись, командир полка четко доложил о техническом состоянии боевой техники, боеготовности личного состава полка и о боевых операциях его.
— А как, по-вашему, будет драться полк? — строго спросил начальник оперативной группы Воеводин.
— Хорошо будет драться, товарищ командующий. Здесь, на юге, мы вынуждены были вести неравные бои. Тяжело было воевать. Несли большие потери, пришлось отступать, остались могилы наших бойцов. Так что жестоко будем мстить гитлеровцам. Не свернем с дороги.
23 августа 1941 года наш полк поддерживал наступление бригад 2-го механизированного корпуса. Соседняя стрелковая дивизия заняла село Кринички, но гитлеровцы потеснили ее. Создалась угроза. Командир полка И. Рыжкевич получил приказ: немедленно перебросить в район боев дивизион «катюш».
— Тебе выпала честь помочь пехотинцам, — сказал он командиру 2-го дивизиона капитану М. Якубу.
Боевые машины в считанные минуты преодолели несколько километров фронтового бездорожья, заняли огневые позиции. Капитан Якуб деловито осмотрел передний край неприятеля. В лощине под прикрытием танков сосредоточивались войска противника для контратаки.
Через несколько секунд мощный залп «катюш» потряс все вокруг. Все, что находилось в лощине, взлетело на воздух. За первым метким ударом 2-го дивизиона последовали залпы 1-го и 3-го дивизионов. На головы врага обрушилось более 55 тонн смертоносного раскаленного металла.
Полк «катюш» был переброшен под Славянск и на Изюм-Барвенковское направление. В то время гвардейских минометов было еще сравнительно мало. Оперативной подвижной группой «катюш» на Южном фронте командовал тогда полковник А. И. Нестеренко, ныне генерал-лейтенант артиллерии.