— Как ты нянькой в саду стала? — удивился Карпов.
— После училища по распределению работала на швейной фабрике, пока не сократили, — объяснила Настя и печально улыбнулась. — Я пока училась в швейном училище, ещё курс секретаря там взяла. Швеёй мне работать не нравилось. Когда меня сократили, я попыталась устроиться хоть куда-нибудь на должность секретаря. На собеседования ходила, но везде получала отказ из-за того, что опыта нет, поэтому пошла нянькой в логопедический сад.
— А брат твой где? В деревне с мамой?
— Брат после девятого класса никуда поступать не захотел, в школу не вернулся, а болтался в деревне, пока в армию не забрали. Отслужил он в армии и остался там по контракту. Звонил редко. Всегда говорил, что всё хорошо у него, но за три года ни разу не приехал ни к маме, ни ко мне. Вечная отговорка была: занят. Волнуюсь я за брата. Последний раз он звонил поздравить с Новым годом. С тех пор — тишина. Может случилось что? — Настя повернула голову и доверчиво посмотрела Карпову в глаза.
— Сама ему позвони, — предложил Карпов.
— Звонила много раз. Абонент недоступен.
— Может на сборах. Это же армия, — успокоил Настю Макар. — Позвонит. Обязательно позвонит и приедет.
— Дай Бог, — согласилась Анастасия, снова повернув голову к окну.
— Мать так и живёт в деревне? — продолжил расспросы Карпов.
— Да. В доме сожителя. Выпивать с ним стала, — поморщилась Настя.
— Ты ездишь к ней?
— Раз в год на Рождество. Не могу терпеть её сожителя, потому что он большой любитель алкоголя, — пояснила Макарова.
— Молодец, что уехала из деревни, — похвалил её Карпов.
— Это было правильное решение. Если бы я в Гудках осталась жить, то, может, как мать, от безысходности сошлась бы с каким алкоголиком, начала с ним "квасить," — Настя смотрела на отражение Карпова в окне и чувствовала, что он понимает её, отзывается на услышанное.
Как подтверждение этому Карпов провёл рукой по волосам Анастасии и успокоил её:
— Не кисни, Настёна! Когда разберёмся с Севером, помогу секретарём устроиться. Есть у меня одна идея. Всё у тебя наладится.
— А у тебя? Давай вместе дальше? — с надеждой предложила Анастасия.
— Поздно, — с болью отказался Карпов. — Не смогу я на гражданке жить. Грехов на мне много.
— Тебе жалко тех, кого ты убил? — Настя отвернулась от окна и, не мигая, смотрела в карие глаза Карпова.
Макар нервно сглотнул:
— Когда я в первую "командировку" поехал, утешал себя тем, что сражаюсь против военных. Потом мы взяли одно поселение в Сирии. Там было много трупов женщин и детей. Потом Ливия была, другие места. Войну никогда не забудешь. Как там у "Любэ" про войну: "Дурная тётка, стерва она." Вот я и понял, что замарал себя. Назад дороги нет.
— Правда, что женщин насилуют, когда захватывают город или деревню? — не отводят взгляда от лица Карпова, спросила Настя.
— Секс — самый лёгкий способ снять стресс, а стресса, ты же понимаешь, во время активных боевых действий хоть отбавляй, — ушёл от прямого ответа Карпов.
— Тебе было приятно снимать стресс, причиняя кому-то боль? — с горечью спросила Настя.
— Я не испытываю удовольствия от того, что причиняет боль другому человеку. В бордели ходил, врать не буду, а силой женщину взять считаю подлостью, — ответил Карпов.
— Северин считает иначе, — напомнила ему Анастасия.
— Мы все разные, — спокойно отреагировал на напоминание Карпов.
— Значит ты знал, что он убивает девушек! — возмутилась Настя.
— Не знал, да и сейчас не знаю. Юрка умный, креативный, изворотливый. Я слышал от ребят нехорошие вещи о его способах снять стресс, но это же в зоне боевых действий. Там на такие вещи смотришь, как на неизбежное зло. К тому же начальство Юрку ценит, "шалости" его покрывает, даже когда он в отпуске "шалит." Например, год назад Арбитр из следственного изолятора Севера в два счёта вытащил. Юра тогда в пылу эмоций у нас в городе на дискотеке с человечком задиристым схлестнулся и ножичком ему живот слегка "продырявил."
— Что ж у вас за начальство, если оно даже полиции указывать может?! — Настя смотрела на Карпова, широко раскрыв глаза.
— У начальства очень длинные руки и большие связи. Залупаться с начальством — это плохая идея, потому что в отместку отправят в самое пекло, — назидательно пояснил Макар.
— И сейчас начальство на стороне Севера, — пробормотала Настя.
— Прорвёмся, — упрямо повторил Карпов.
— Северин сказал, что он с отцом живёт, — вспомнила Анастасия. — Это правда?
— Правда. С отцом и двумя младшими сёстрами. Мать Юры уже два года как умерла от рака. Она тяжело болела. Север много денег на лечение матери потратил. В Израиль возил. Любил Юрка мать. Он, пока мама жива была, хоть немного себя берёг, потом совсем безбашенным стал.
Настя помолчала, осмысливая услышанное, затем обняла Карпова за пояс:
— Слушай, Макар, ты же меня спасаешь, а значит грехи простятся.
— Не верю я в прощение грехов, — покачал головой Карпов.
— Поцелуй меня, — попросила Настя.
Макар нервно сглотнул:
— Н-не п-п-проси. Н-не м-могу.
Он развернулся и ушёл из кухни в комнату, а Анастасия ещё долго смотрела в окно, пока Карпов не объявил из коридора, что пора спать.
Спать Настю Макар отправил в спальню на большую кровать. Себе разложил диван в соседней комнате.
— Спокойной ночи, — пожелал он, закрывая дверь спальни.
Настя легла на кровать, не раздеваясь, в пуловере и джинсах. Около получаса она лежала, размышляя о своём положении и прислушиваясь к звукам, доносившимся из соседней комнаты, где Карпов сперва, исходя из звуков, ходил туда-сюда, потом лёг на диван и затих.
Настя нерешительно села на кровати, посидела с минуту, так же нерешительно вышла из спальни, прошла по коридору и замерла на пороге комнаты Макара.
— Тебе чего? — поднял голову с подушки Карпов.
Не говоря ни слова, Анастасия приблизилась к дивану и стянула с себя кашемировый пуловер.
— Настёна, иди спать! — гневно потребовал Карпов.
— Я думала — растерянно прошептала Макарова, — что ты этого хочешь.
— Ошиблась, — проворчал Карпов, отворачиваясь к стене. — Спать иди. Завтра будет тяжёлый день.
Настя, прижимая пуловер к груди, вернулась в спальню. Там она снова надела пуловер и легла на кровать. Перед тем, как уснуть, Анастасия думала о Макаре, войне, о своём брате, об отношениях с матерью. Мысли путались в её голове, но одно Макарова понимала очень чётко: замкнутый, холодный Карпов вызывал в её душе огромную бурю разных чувств, среди которых доминировало безграничное доверие.
Глава 16
Утром Настя проснулась около восьми и, приведя себя в порядок, сразу заглянула на кухню, где нашла Макара, сидящим за столом и грызущим семечки.
— Доброе утро, — Анастасия подсела к столу.
Карпов кивнул и указал на столешницу:
— Печенье нашлось и кофе. Выпей кофе с печеньем. Чайник ещё тёплый. Я кофе десять минут назад пил.
Настя послушно сделала себе кофе и стала пить его вприкуску с печеньем, присев на стул напротив Макара.
— "Тридцать три коровы," — усмехнулась она, указывая на название, которое большими буквами было отпечатано на красочной бумажной упаковке. — К этому печенью нужен не кофе, а стакан парного молока!
— Тридцать три коровы, — повторил Карпов, барабаня рукой по столу. — Природу любишь?
— Природу? — переспросила Настя и пожала плечами. — Смотря какую.
— А какая нравится? — заинтересовался Макар.
— Заграничная, с запахом морской соли, — шутливо заявила Настя и пояснила. — Я на Родос мечтаю съездить.
— Неслабые у тебя мечты, — рассматривая упаковку печенья, констатировал Карпов.