========== Глава 1. Кэти Ш. ==========
Я много раз рассказывала своим подопечным донорам о Хейлшеме. Те, которые выросли в других местах, намного худших, жадно впитывали каждую, самую мелкую и незначительную деталь, умоляя меня раз за разом описывать павильоны, пруд, цветущий зеленый сад, игры, в которые мы играли тогда, и творческие часы. Как будто эти незамысловатые повествования наравне с лекарствами облегчали боль.
Не могу забыть устремленных на меня глаз – бесконечно усталых, будто затуманенных. Я помню почти всех, о ком заботилась в клинике, а это немало… подумать только, я работаю помощником уже семь лет. Мне двадцать шесть, и говорят, я еще не скоро получу извещение о первой выемке. Мою работу ценят. Почти никому из моих доноров не писали «возбужден» — даже перед четвертой выемкой. Я хорошо делаю свое дело, мои доноры остаются в категории «спокойных». Хотя, конечно, мне далеко до Заганоса З.. Говорят, его подопечные переживали больше четырех выемок, и это не считая мелких операций и донорства крови. Когда я недавно слышала о нем, он, по слухам, работал в небольшой частной клинике, принадлежащей кому-то очень известному – имя боялись называть. Но, конечно же, это уникальный случай.
Заганос З.. Вот о ком я не говорила ни разу, когда меня расспрашивали о Хейлшеме. И даже не потому, что он был моим первым парнем – это вовсе ничего не значит, мы, будущие доноры, привыкли не стесняться таких вещей. Хотя я не забыла ту ночь, которую мы провели вместе. Хорошо помню, как он сидел на смятой постели, обхватив колени руками, и вглядывался в темноту за окном. Он не хотел поделиться со мной тем, что его тревожило… а его явно что-то тревожило, в ту ночь в первый и последний раз я видела его взволнованным. Наутро он уехал учиться в колледж Святой Марии, лучший колледж для помощников, где дают серьезные знания по медицине.
С тех пор мы не виделись. Но я избегаю говорить о нем вовсе не потому.
Мы учились в одном классе. Заганос в детстве был очень симпатичным ребенком. Сочетание темных волос и светло-фиалковых глаз производило какое-то магическое впечатление. Даже суровая медсестра Триша, которую мы прозвали Клювастой, ему изредка улыбалась. Мисс Джеральдина хвалила его рисунки… уже в девять лет он рисовал почти взрослые работы, которые пользовались успехом на ярмарках.
Акварели – единственное, что выдавало в нем кого-то, непохожего на всех нас. А так, он умел заразительно смеяться, играл вместе с остальными мальчишками в мяч, писал записки девчонкам. Кажется, он сидел за одной партой с Кристиной С., нашей признанной поэтессой. Мисс Люси, бывало, поглядывала на них с затаенным сожалением. Они могли бы быть такой красивой парой. Он, яркий, будто тропический цветок, изящный, как тростинка – и золотоволосая, голубоглазая Кристина, похожая на сказочную фею.
Я чувствовала, что он не похож на всех остальных. И не могла объяснить самой себе, почему я так думаю. Может, потому, что он молчал, когда заходила речь о нашем будущем предназначении, и только внимательно слушал других? Может, как раз из-за тех самых акварелей? Помню одну, на которой был изображен парящий в небе сокол. У меня эта картина вызывала мысль о свободе, недоступной всем нам.
Друзьями мы не были. У меня была своя компания. Я волновалась из-за Томми Д., его неосторожных поступков и неудач в творчестве. Позже, я ревновала Томми к Рут К. – потому и провела ночь с парнем, которого никогда не могла понять.
Сейчас, когда я вспоминаю те далекие дни, я думаю, как причудливо всё переплетается. Мне всегда хотелось быть рядом с Томми и заботиться о нем, но он в попытках разобраться в себе отталкивал тех, кому стал дорог… и я невольно тянулась к его полной противоположности.
Они и с виду совершенно непохожи. Как день и ночь. Затертое сравнение, но так ведь и есть. Светловолосый, сероглазый Томми – и Заганос, похожий на хищную черную птицу. Может, другим он мог показаться милым, но всякий раз, когда я говорила с ним, мне казалось, что я заглядываю в пропасть.
Всё же есть воспоминания, которыми не хочется делиться ни с кем. Я спокойно говорю об учебе в Хейлшеме и жизни в Коттеджах, о поездках в город и о том, как Рут пришла в голову идея искать своего двойника. Рассказывала об этом не единожды. Но недавно моя подопечная сказала:
- Вчера вечером, после отбоя, ко мне заходила Лорина М.. Она говорит, к нам в клинику заедет «тот самый помощник». Догадываешься, о ком я говорю? Доктор Ференс с кем-то договаривался, чтобы его прислали сюда хоть на несколько дней. Стив Б. так и не поправился после первой выемки, а его двойнику скоро может понадобиться не одна новая операция.
Я вздохнула.
- Бедный Стив!..
Элис продолжила:
- Говорят, «тот самый помощник» - из ваших, хейлшемских. Ты его знаешь, Кэти?
Ее глаза сияли от любопытства. Элис прибыла в клинику только недавно и еще не прошла всех обследований. Ей всё было интересно, а тут еще и такое событие. Она даже наклонилась вперед, и казалось, что она вот-вот выпадет из кресла.
Но я молчала.
- Кэти! – настаивала Элис. – Ну скажи. Хоть какой он?
- Да мы не были так уж близко знакомы, - я пожала плечами. – Даже не уверена, узнаю ли я его, когда он сюда приедет.
Ложь. Ложь. Ложь.
Я понимаю, правду можно говорить далеко не всегда. Так и на курсах учили. Но почему-то именно в тот момент мне показалось, что нас изо дня в день окружает сплошная ложь.
Узнаем ли мы друг друга, когда встретимся? Я украдкой бросила взгляд в зеркало на стене. С тех пор, как я покинула Коттеджи и прошла курс обучения на помощника, я сменила прическу. Короткая стрижка практичнее, при моей занятости у меня нет времени долго ухаживать за волосами и тем более особенно элегантно их укладывать. Когда я забочусь о донорах-девушках, я обязательно делаю им красивые прически, это поднимает их настроение. Сама же я хотела бы когда-нибудь сделать укладку и накраситься, как обычная девушка из тех, кого я вижу на улицах или в кафе во время своих поездок.
Но это несбыточная мечта, такая же, как мечта о том, чтобы парить в небе, подобно птице.
- Еще Лорина говорила, что Дональд Н. завершил на второй. По правде говоря, помощник ему попался так себе, - Элис нахмурилась. – Какой-то парень из Тридцатого дома.
Слава богу, она сменила тему. Я вздохнула.
- Да, о Тридцатом отзывы не очень хорошие. Но ты не переживай. У нас с тобой должно быть всё хорошо. Хочешь, я поставлю тебе твою любимую музыку?..
========== Глава 2. Доминик Райтхен ==========
Крис Лоу сказал мне, что министерство здравоохранения опять отказало ему в возможности представить результаты своих исследований на международной конференции. Более того, эти типы категорически против дальнейших экспериментов по разработке капсул, из которых можно выращивать живые ткани. Капсула вживляется напрямую в организм, необходимый орган обновляется сам. Это должно стать намного более безопасным вмешательством, чем пересадка донорских органов. Даже в пересадке от клона есть процент риска. Минимальный, но есть! И эта технология всё еще дорого стоит. Не все граждане могут позволить себе создание двойника. А если использовать специальным образом выращенные клетки, излечиться от тяжелых болезней и травм смогут практически все, кто обеспечен более-менее стабильным источником дохода.
Я не понимал всех этих медицинских подробностей – хоть я и работаю в системе поддержки компьютерных программ для клиник и министерства здравоохранения, я в первую очередь программист, а не медик. Притом, мы с Крисом как раз пили у меня на квартире, и я уже успел хорошо набраться. Но, похоже, его идея стоила воплощения. И кому как не мне знать, что за самодовольный ублюдок этот Лейтон Уэсли. «Всё для общего блага!». А сам заворачивает крутые проекты и цепляется за систему донорства. Дескать, это вершина ученой мысли. Ну конечно, когда наука помогает правительственной верхушке десятилетиями сидеть в своих креслах.
- Я еще вчера начал напиваться, - горестно поведал мой друг, взъерошив и без того растрепанную темно-каштановую гриву. Модные очки смешно съезжали с носа, а свободная рука, державшая пластиковый стаканчик с пивом, заметно подрагивала. – Под конец мне показалось, что я уже до зеленых человечков налакался. Выхожу я из бара, а из магазина напротив, выходит на стоянку типчик, до безобразия похожий на нашего министра, будь он неладен. Ну, разве что помоложе.