Я обтекаемо ответил, мол, подумаю. Ввязываться в совсем уж паршивое дело и гробить свои надежды на воплощение проекта Криса в жизнь я не хотел. Но тут и сам мой друг подложил мне свинью.
Мы привычно сидели у меня, пили коньяк и закусывали пиццей из доставки. Крис курил и возмущенно рассказывал мне:
- Семейка Бали меня прикончит! Папаша слишком любит свою супругу и питает ее иллюзии насчет того, что их обалдуй-сыночек еще исправится и станет человеком. Нет, Ник, ты в курсе, что собой представляет это чмо?
- В курсе, - устало кивнул я. – Первый, что ли, раз ты мне жалуешься на эту семейку Аддамс… пацан, конечно – звезда. На букву «пи».
- А теперь представь себе, клон этого Мехмета – совершенно другой. Добрый, милый парень. Талантливый. Дамы у нас в клинике от него прямо тают, балуют, как собственного ребенка. Я уж просил, быть осторожнее, не привязываться, всем нам известно, что его ждет. Всё равно! Даже Эстер говорит, что усыновила бы его, если бы это было возможно. Блин. Ник, я так не могу. Я вижу, что доноры намного лучше, чем те, ради кого мы их убиваем. Мне хочется бросить всё нахрен, продать всю собственность и уехать в дикие края, где никто и не слышал о медицине.
Я щелкнул зажигалкой.
- Стоп, друг мой. Ну, свалишь ты, и что? Этих милых и хороших мальчиков и девочек, которыми ты мне все уши прожужжал, будут убивать другие, не такие принципиальные.
Крис налил себе полную рюмку коньяка и залпом опрокинул.
- Что же тогда делать?!
Момент для обсуждения планов был не самый подходящий. Да что там – самый неудачный из всех возможных. Но куда мне было деваться. Вдруг Крис проникнется идеями дауншифтерства, махнет на Гоа, и на том финал.
- Да ключ к твоему счастью каждый день в Сент-Пол приезжает, а ты и не в курсе, - ехидно сказал я и прошептал: - У Лейтона Уэсли есть клон, который работает помощником. Это, во-первых. Во-вторых, система донорства сидит в печенках не у тебя одного. Как тебе идея подменить оригинал клоном? К вечной юности стремится половина бомонда страны, «кардинальная прошивка» вряд ли кого-то удивит.
Крис в шоке уставился на меня. Казалось, он протрезвел мгновенно.
- Ник!
- Уломать врача, и все дела, - жестко сказал я. – Чем угодно. Принципы, деньги, шантаж. Клон заменит оригинал и в роли Уэсли даст добро на твой проект. Парня я уже обработал. Еще год с небольшим назад. Конечно, мне хотелось больше времени, но сроки поджимают.
Он с силой потушил окурок об край пепельницы.
- Прижать нужно не только врача, но и анестезиолога и медсестру… сиделок, в принципе, получилось бы обмануть. Это нелегко, Ник. Это огромный риск. Не знаю, смогу ли я в этом участвовать.
- А что ты знаешь?! – вспылил я. – Бухать у телевизора, вести разговоры о переменах там, где их никто не услышит? Крис! Я думал, что ты сильнее.
- Тебе тоже хорошо просто рассуждать! – он стукнул пустой рюмкой по столу.
- Ти-ше, - я поднял раскрытые ладони вверх в примирительном жесте. – Давай о деле. Ты говорил, Мехмет Бали плотно сидит на всякой дури, так?
- Он убивает свой организм так, что, даже если пересадить ему все жизненно важные органы от донора, он может загнуться прямо на операционном столе или вернуться к прежнему образу жизни после операции… и протянуть тоже недолгий срок, - тихо сказал Крис.
- Вот тебе и шанс. В операционную привозят донора и реципиента. Ты останавливаешь сердце Мехмета и отправляешь тело в крематорий. Махмуда выдаешь за наследника Бали. Никакая экспертиза не подкопается, Крис! Оригинал и клон идентичны вплоть до отпечатков пальцев, - убеждал я.
- Физически – да. А личность? – возразил Крис. – И все равно, это тоже убийство…
Я вздохнул.
- Никто не заставляет тебя принимать решение сейчас. До срока первой выемки у тебя есть время подумать, чью жизнь ты выбираешь. Ты можешь выбрать что угодно: пойти на подлог, сдать меня и Заганоса министру, просто промолчать и уйти в буддистский монастырь. Выбор за тобой.
Крис снова зажег сигарету и глубоко затянулся.
- Ник, я ни за что тебя не выдам, и ты это прекрасно знаешь. Стоп… Заганос – это тот донор, клон Уэсли? А я-то думал, медийный какой-то вид у парня, кого такого я мог видеть по ящику. Заработался совсем. Б—. Мы все можем угодить под пожизненное заключение, если такие замыслы раскроются,… но я должен над этим подумать.
*
Я погружался в это безумие, потому что не видеть Кэрри я не мог. Привязывался к ней, и она тоже ждала наших встреч. Наконец-то мы стали обмениваться сообщениями, звонить друг другу, продолжая при этом лгать: «Мы просто приятели, ничего особенного». Но это «ничего особенного» затягивало меня. Мы катались на самом знаменитом городском колесе обзора, глядя на здания и парки с высоты и наблюдая за пестрыми толпами туристов. Пошли в Парк Динозавров (1), где я так люблю гулять летом вместе с Энди. Жаль, что я не могу познакомить Кэрри с сыном,… слишком много будет вопросов – и невозможно ребенку говорить такую правду.
Мы гуляли в Гайд-парке и Кенсингтонских садах, слушали выступления ораторов, которые в теплую погоду собирались в парке и соревновались в красноречии. Держались за руки, смеялись, шутили.
И избегали разговоров о донорах и выемках. Это была наша сказка, которая вечной быть не может.
Комментарий к Глава 30. Доминик Райтхен
(1) Crystal Palace Park, парк-музей в Лондоне
========== Глава 31. Кэти Ш. ==========
Hiding deep within, doors cry opening,
Lead into the light of love deep like the sea.
Rich in variety, heartfelt and open, wide like a life,
Unique, yet so alike…
(c)Poets of The Fall – Can you hear me (1)
Под конец недели у меня выдалось несколько не слишком загруженных дней. Я не спешила и могла подольше задержаться в Сент-Пол, посидеть в комнате отдыха с Ханной и другими донорами, поболтать и посмотреть клипы на музыкальном канале.
У Ханны утром были обследования, она еще не успела перекусить, мы взяли с собой пару тарелок с выпечкой и фруктами, и устроились в креслах за столом. Вскоре к нам присоединились Заганос и Махмуд. Парень недавно вернулся со сдачи крови для переливания и полулежал в кресле, прикрыв глаза. Лицо его было белым, как снег, а изящные руки казались слишком тонкими.
Заганос чистил гранат. Несколько аккуратных разрезов, тихий хруст, и вот уже на блюдце лежали две половинки, ярко-алые зернышки поблескивали, будто драгоценные камни. Заганос продолжал ломать гранат на части. Сок брызнул, запачкав его пальцы темно-красными пятнами.
Будто кровь на руках. Отчего-то я вздрогнула.
В том, как бережно Заганос заботился об этом пареньке, было что-то большее, чем простое внимание помощника к донору. Когда-то я видела в Ливерпуле, как одного парня назначили в помощники девушке, которая была его парой в Коттеджах. Такие осторожные жесты и едва заметные прикосновения ни с чем не перепутаешь. Заганос насмешливо комментировал клип и песню – слова и правда, были глуповаты, - Махмуд возражал, что главное искренность и чувство… но переглядывались они так, будто кроме этих шутливых перебранок ничего не имело значения.
Мы с Ханной молчали, пользуясь возможностью просто отвлечься. На диване в углу сидела Кэрри со своими двумя подопечными. Они о чем-то болтали, листали рекламные проспекты – мне это снова напомнило о Томми и Рут, о том, что Рут больше нет.
Вдруг у Кэрри запищал телефон, она отвлеклась, читая сообщение, и улыбнулась, светясь от счастья.
У нее есть кто-то. Бывало, приезжая или уезжая по вечерам, я видела ее у ворот с каким-то молодым мужчиной, но в сумерках не могла разглядеть его. Всё, что было заметно в полутьме – как они приближаются друг к другу, осторожно держатся за руки, как Кэрри стоит, опустив голову ему на плечо.
И, наблюдая за другими, я не могла не думать о Томми.
Смогу ли я помочь ему продержаться подольше? Он всё чаще говорит, что устал тянуть эту лямку, что видит каждый день, как младшие парни становятся намного лучшими помощниками. Говорит, что проезжал как-то мимо Хейлшема, видел издалека играющих во дворе детей и так завидовал им, у них ведь всё впереди.