Я согласился. Когда мы увиделись, я не узнал ту прелестную девочку, с которой попрощался в Хейлшеме. Своих прекрасных волос она лишилась навсегда. Сначала ее остригли и продали волосы. Не понимаю этой мелочи – наживаться даже на таком, когда трансплантации приносят огромные деньги почти всем заинтересованным! Потом и луковицы пересадили женщине-реципиенту.
В реабилитационном центре на меня давили так, что иногда мне казалось, этих сумасшедших дней я сам не переживу. Кристина слишком была нужна живой, но в то же время, что-то с ее оригиналом было нечисто. Я и раньше подозревал, что теории, которые ходили в Коттеджах насчет наших оригиналов, бессмысленны: нас не могли создать из отбросов общества, потому что это не оправдано генетически и потому что тогда наши органы не подходили бы реципиенту с вероятностью в девяносто – девяносто восемь процентов. Мы – копии кого-то, кто может себе это позволить. Правда, ни в жизни, ни в сети я не видел женщины, стопроцентно похожей на Кристину. Но многие звезды и топ-модели сейчас делают себе пластические операции, меняясь до неузнаваемости. Значит, и в этом случае первой версией могла быть «звезда», шитая-перешитая сто раз в угоду моде и собственным капризам.
И ради таких вот уничтожают нас.
До меня Кристина успела пережить две выемки, после которых уже не поднималась с постели. Я довел ее до восьмой. Об этом тоже стараются не говорить, и я не хочу об этом вспоминать даже наедине с собой.
*
Я занимаюсь бесконечной, однообразной, тяжелой работой, и время от времени урывками вспоминаю, с кем я уже прошел дорогу от извещения до завершения, и с кем я ее еще пройду. Если повезет, вечером я увижусь с Кэти. Если повезет.
========== Глава 6. Кэти Ш. ==========
Какое-то невезение преследовало меня с самого утра. Элис была сильно не в духе. Я проводила с ней достаточно много времени и за последние несколько дней видела Заганоса только мельком, едва успев перекинуться с ним парой слов, но она вбила себе в голову, будто мы пара, и постоянно упрекала меня в скрытности. «Я рассказываю тебе все свои секреты, а ты тайком встречаешься с парнем!». Я улыбалась ей, пыталась разрядить обстановку шутками, да только это мало помогало. Все наши разговоры сводились к одному и тому же: «Тебе больше повезло, тебя ценят на должности, и у тебя такой шикарный поклонник!». За время, проведенное в клинике, Элис немного отрастила волосы и укладывала их в прическу, как у одной актрисы, играющей в ситкомах. Учитывая, что у нее похожее круглое, слегка простоватое лицо, и крупные кудряшки почти того же светло-русого оттенка, сходство получалось просто невероятное. И даже эти намеки и выражения недовольства звучали как подражание репликам героинь глуповатых комедий.
Впрочем, к этому можно притерпеться. При той жизни, которую мы ведем, ссоры часто начинаются без причины. Угнетает эта однообразная белизна палат и этот больничный режим. Я уже привыкла и просто пытаюсь переждать, понимая, что в таких случаях бесполезно доказывать свою правоту.
Едва мы с Элис прошли все процедуры, мне позвонили из Центрального управления и сообщили, что мне поручают еще одного будущего донора.
Джейк П., как следовало из документов, которые мне переслали, работал помощником целых двенадцать лет. Редко кто служит так долго. Его состояние здоровья оставалось в норме, однако ему требовался подготовительный курс перед началом новых процедур.
Вот так случай. Мне редко приходилось быть помощником у доноров намного старше меня, и с ними я чувствовала себя неловко. А этот Джейк П. работал в два раза больше, чем я! Он точно будет уверен, что знает всё гораздо лучше и никакой помощник ему не нужен.
До клиники, в которой находится мой новый подопечный, часа два езды. Два в один конец, два в другой, еще часа три-четыре уйдет на знакомство с донором, персоналом и ходом курса. По сути, на Джейка уйдет весь день, я смогу наведаться к Элис только вечером. Пока что она не особенно нуждается во мне, но ей будет скучно, она снова на меня рассердится. Нужно что-нибудь ей привезти. Если буду проезжать мимо торгового центра и найду минутку, куплю комиксы, Эл их обожает.
Но, когда я вышла на стоянку, меня ждала очередная неприятность: машина не заводилась.
Господи, почему именно сейчас, когда мне нужно явиться в клинику, где меня толком не знают?! Какое впечатление я произведу, если опоздаю?..
Промучившись сама, я позвонила на станцию техобслуживания и договорилась о ремонте, а затем принялась звонить в фирмы по прокату автомобилей. И снова неудача. У одних всё было забронировано минимум на полдня вперед, другие категорически отказывались предоставлять транспорт помощнику донора.
Я стояла во дворе, взъерошенная, растрепанная и уже готовая заплакать. В последние дни у меня почти не было свободной минуты, я даже музыку послушать не могла… я так стараюсь, но вечно что-то пойдет не так!
От грустных мыслей меня отвлек знакомый голос.
- Кэти! Кэт, что случилось?
Заганос остановился рядом со мной и поставил на землю мешок с грязным бельем, который тащил в прачечную. Даже в зеленой медицинской униформе и с этим огромным бесформенным тюком он держался как аристократ из классических романов.
Я глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться, но, когда я заговорила, голос у меня все же дрогнул.
- Машина сломалась. Я звонила насчет того, чтобы взять напрокат, но глухо. А мне почти целый день быть в разъездах. Сесть бы на поезд, но до вокзала тоже еще добраться нужно.
- Куда тебя направляют? – спокойно поинтересовался он.
- Линтон, - ответила я, ни на что особо не надеясь.
- Не вешай нос, Кэт, - Заганос едва заметно улыбнулся. – Я там бывал. Подожди еще чуть-чуть, я сдам белье на прачечную, переоденусь и подвезу тебя. Есть один путь покороче, мы успеем.
- А как же твои планы на день? – смутилась я.
- Моего донора забрали на операцию, так что три-четыре часа у меня есть. Ну, и в Линтоне мне тоже кое-что нужно. Подвезу тебя и займусь своими делами. Вот только не знаю, смогу тебя забрать или нет. Если что, я позвоню Мириам или Дженнифер, они там же работают, попрошу выручить.
- Спасибо! – воскликнула я, едва удерживаясь от того, чтобы обнять и расцеловать его. Мне вовсе не хотелось, чтобы кто-то нас увидел и рассказал Элис. Если она разнервничается, это может отразиться на ее состоянии. – С дорогой обратно я сама что-нибудь придумаю.
Только позже, когда мы уже шли к новенькому лиловому автомобилю, я задумалась о том, со сколькими помощниками и донорами Заганос поддерживает связь. Время от времени в разговорах это всплывало: такой-то работает в Норфолке, а такая-то в Уилтшире, а такая-то получила извещение. И как он успевает знать столько народу и быть в курсе их дел?..
Кажется, он говорил, что видел Рут. Спросить бы о ней, может, и о Томми что-нибудь узнаю. Интересоваться напрямую я не решалась. Странно – если бы речь шла о Гарри, Оливере или еще ком-то из парней, с которыми я провела ночь-другую в Коттеджах, я бы не чувствовала такой жар, приливающий к щекам, и не боялась бы спросить.
То, что связывало меня и Томми, было настолько хрупким, как цветок, по весне робко пробивающийся сквозь снег. Чувство, похожее на нить паутинки или тень от облака. А Заганос достаточно умен, чтобы это заметить… и я не уверена, что решилась бы быть настолько откровенной с ним.
Или, может, я боюсь, что, когда спрошу кого-нибудь о Томми, то услышу – «завершил» ?
Гарри я видела в клинике в Дувре, незадолго до его третьей выемки. Он был бледен и смотрел будто куда-то вглубь себя. Я понимала, что больше никогда не увижу его.