Я повесила трубку и опять задумалась. Если Кравцов виновен в смерти Маслова, то он вряд ли мне что-нибудь расскажет. Может и наврать. Но попробовать стоит.
Я сказала Павлу, что пора ложиться спать, тем более что бутылка с вином уже опустела.
Наутро я позвонила Кравцову. Он был дома и на работу не собирался. Правильно, кому же охота возвращать деньги вкладчикам? Тем более если они давно потрачены.
Я попила с Павлом чаю с бутербродами, попрощалась с ним и пошла на встречу с Кравцовым. Павел пожелал мне удачи.
На этот раз я поехала на троллейбусе. Народу было немного, и мне даже удалось занять место у окошка.
Кравцов встретил меня радушно, провел в комнату и даже принес кофе.
— Вы извините меня, Сережа, за вчерашнее, — начала я, — просто я очень испугалась за сестру. Поймите мое состояние.
— Да я понимаю, понимаю, — заторопился Кравцов, улыбаясь голливудской улыбкой. — Если б с моей сестрой что-нибудь случилось, я бы тоже, наверно, обезумел.
— Я вот о чем хотела вас спросить, — сказала я. — Вы как-то разговаривали с Александром Масловым насчет какого-то дела, которое вам не нравилось. Говорили, сколько можно связываться с этим хмырем. Позвольте узнать, что вы имели в виду?
Кравцов задумался.
— Я даже не вспомню теперь, — выдавил он из себя.
— Ну, как же? Вы должны об этом помнить. Вы были настроены очень недоброжелательно по отношению к этому человеку. Кого вы имели в виду?
— Да не помню я! — загорячился Кравцов. — Правда, не помню! Мало ли о ком мы могли говорить! Скорее всего про вкладчика какого-нибудь, козла! — Кравцов осекся.
Я улыбнулась. Бедные вкладчики, еще не теряющие надежды получить свои деньги и набежавшие проценты! Их проблемы волнуют соучредителей меньше всего на свете.
— Нет, я не то хотел сказать, — снова начал Кравцов. — Просто я не знаю ничего.
Не хочет говорить, понятно. Ладно, попробуем у другого узнать. А на тебя я Жору натравлю. По-другому заговоришь.
Я поблагодарила Кравцова за кофе и вышла. Теперь я направлялась к Вадиму Маслову. Может, он окажется разговорчивее.
Когда он увидел меня, то чуть не поперхнулся пепси-колой, бутылку которой держал в руке. Я бесцеремонно прошла в комнату. Валерии на этот раз не было.
— Почему вы скрыли от меня дела вашего брата? — напустилась я на Маслова-старшего.
— Какие дела? — растерянно спросил он.
— Вы знаете какие! — заявила я таким тоном, словно и сама знала, хотя даже не догадывалась, о каких делах идет речь.
— Не вздумайте скрывать что-либо, милиции все известно! — сказала я, чтобы еще больше напугать Вадима.
Он сразу как-то сгорбился и поник.
— Понимаете, это было семейной проблемой, — пролепетал он еле слышно, — это увлечение Александра… Оно не могло привести ни к чему хорошему. Я много раз пытался с ним поговорить, чтобы он прекратил это занятие, но Александр говорил, что не может. Это было как болезнь.
Я слушала и кивала головой, мучительно пытаясь сообразить, о чем говорит Маслов. Наркомания? Но вскрытие не показало, что Маслов был наркоманом. Алкоголь? Тоже нет. Тогда что? Не болезнь ведь, а «как болезнь»! Я продолжала слушать Маслова.
— Он увлекся еще в институте. Когда познакомился с Вороновым Михаилом. Тот был страстным картежником и приучил Александра играть. Он несколько раз проигрался в пух и прах. Я заплатил за него долг. Александр пообещал мне, что больше этого не повторится. И действительно долго не играл. Даже отошел от Воронова. А потом вдруг Михаил опять замаячил на горизонте, и все пошло по-старому.
— Он снова влез в долги?
— Нет-нет, наоборот, он стал выигрывать. Но мне все равно не нравилось это. Александра всегда тянуло на какие-то авантюры.
— Значит, он не был должен Воронову?
— Насколько я знаю, нет.
— И вы скрыли это от меня?
— Ну, я же говорю, что считал это личным делом, семейным. Не хотелось выносить сор из избы.
— Я надеюсь, что больше вы от меня ничего не скрываете?
— Нет, нет, поверьте, ничего.
— Хорошо! — Я встала. — Мы это проверим. И если вы что-то скрыли, пеняйте на себя!
С этими словами я вышла от Маслова. Теперь я собиралась навестить Воронова. Адрес мне был известен. Только вот как мне вести себя на этот раз?
Я позвонила. Михаил очень удивился, увидев меня, но пропустил в комнату. Я села на диван и стала мять в руках носовой платочек, изображая нервное напряжение.
— Скажите, Миша, — спросила я, — вы знали о пристрастии Александра к карточным играм?
— Да, знал, — помолчав, ответил Воронов. — Мы еще в институте вместе играли. Но я не понимаю, что здесь особенного?