Короче, на презентации нового офиса я вдоволь развила свою способность к перевоплощению — побывала не только Светой, но и самой Неллюшей. Слава богу, платье было на резиновой основе, так что я могла себе это позволить. Правда, мои соседи проявляли воспитанность ровно наполовину: они явно полагали, что их долг — заботиться о том, чтобы у женщины не пустовала рюмка, а тарелкой она займется сама, однако в их пользу должна заметить, что в отношении данной конкретной женщины они были совершенно правы.
Пила я неохотно. И не только потому, что не больно-то хотелось. К сожалению, меня не покидало желание поведать миру о гомоморфизме. Ведь обычно не заставишь себя думать о подобных вещах, а тут думается и думается! Правда, я нашла неплохой выход и в ответ на все более невнятное мычание Гены говорила: «Го… господи, господи», — но опасалась, что алкоголь затуманит мой непривычный к спиртному разум и в качестве реакции на очередную скабрезность я сообщу владельцу загадочной школы, чему равен гомоморфный образ группы. Разумеется, бедная Света тут же будет разоблачена! Поэтому я тайком подливала себе в рюмку минералку вместо водки.
Окружающие становились все пьянее.
— Я — лучший ученик их школы, — бил себя в грудь каланча-Артем. — Потому что я любого свалю. Бац — и на полу. Ноги-руки переломаю. В момент! Не веришь? Сейчас покажу!
— Верю, — поспешно соглашалась я. И я действительно верила. Пожалуй, подобному типу даже такой принципиальный преподаватель, как я, поставит отличные оценки. Разумеется, если Артем начнет ломать не с правой руки — левой я писать не умею.
— А жена ему: «Хочешь, да не можешь», — шептал мне в другое ухо Гена, пытаясь ногой нащупать под столом мою ногу. К счастью, бдительная Вика каждый раз успевала подсунуть ему свою.
Шел одиннадцатый час. «В одиннадцать уйду, — решила я. — Не было такого уговора — всю ночь сидеть. Я тут с семи — за это время можно совершить десяток преступлений, особенно при Светиной энергии. А мне завтра на работу». И тут я с ужасом вспомнила, что сегодня четверг! А завтра, следовательно, пятница! А по пятницам у меня занятия начинаются с восьми утра!
Если вы — «жаворонок», вам меня не понять. Впрочем, по западным тестам «жаворонком» являюсь и я, причем лживым. Хотя сама себя несомненно считаю «совой». То есть человеком, предназначенным природой для того, чтобы поздно ложиться и поздно вставать. И, сколько б мне ни говорили, что приучить свой организм можно к любому режиму, не поверю. Пробовала — не помогает! Ранним утром я еле таскаю ноги, а вечерами бодра и весела. Что касается западных тестов, то они в отношении меня вечно дают странные результаты. Там подсовывают хитрые вопросы на проверку правдивости испытуемого, и мои честные и откровенные ответы признаются недостоверными. Ну, не бывает у них на западе таких людей, как я, и все тут! В частности, из того факта, что я к утру сбрасываю с себя одеяло, а на завтрак предпочитаю мясо, сделали вывод, что я «жаворонок», из соображений карьеры притворяющийся «совой». Если б это было так! Кроме того, по тесту Гарвардского университета, предназначенного для поступающих на работу, все виды деятельности, за исключением спорта и военной службы, оказались у меня в крутом минусе, зато высоко котировались мои хозяйственные способности и покладистость. Сии выводы я бы вставила в рамку и показывала знакомым мужчинам, да мешает одно — в первых же строках сообщается, что недостоверность равна девяноста семи процентам. Что же касается наших российских тестов, то там мои результаты несколько более обнадеживают. За исключением того, что на вопрос «Стоит ли вам заниматься бизнесом?» я получила ответ «Не расстраивайтесь, зато вы порядочный человек», все остальное меня вполне устраивает.
Короче, притворяясь «совой», я ненавижу ранние вставания. А по пятницам у меня эта жуткая нулевая пара. В институте не хватает аудиторий, а я со студентами отдувайся! Они хоть прогуливают иногда, а мне что делать? До работы два часа езды, так что вставать надо в пять пятнадцать. И, глядя по вечерам на будильник и высчитывая, что он зазвонит через три часа, я прихожу в такой ужас, что долго не могу заснуть. А когда просыпаюсь, у меня все падает из рук. И, если это посуда, то бьется. Сплошной убыток! Впрочем, удивляться не приходится. Однажды, когда полшестого утра я почувствовала себя особенно мерзко, я померила температуру в надежде, что она повышенная и я просто-напросто больна. Максимальный результат, которого я сумела достигнуть — тридцать пять и три. Правда, в журнале «Наука и жизнь» я прочла, что, имей человек температуру на градус ниже, он бы жил на сто лет дольше, однако, поверьте, жил бы он при этом скверно. А мне в таком состоянии надо восемь часов подряд занятия вести! Две лекции и два семинара! Лекции — стоя на ногах и непрерывно болтая! Зато, конечно, именно это и не дает мне там заснуть. Стоя вроде бы спать можно, а вот разговаривая — вряд ли. Но ведь я же не политик, я привыкла читать наизусть, а для этого я должна лекции выучить, что всегда и проделываю накануне вечером. Выучить на четыре часа текста, состоящего почти исключительно из формул. Слава богу, он у меня с собой! Надо торопиться!