— Почему она не могла выбрать для своих сексуальных упражнений другое место? — кипела я. — У вас в офисе что, других мест нет?
— Сколько угодно, — грустно кивнула Света. — И она о них знает, это точно.
— А почему ночью? — не прекращала гневаться я. — Дня ей мало?
— Днем мы работаем, — назидательно пояснила мне подруга. — И потом, днем там сидит Борька. А при нем она не может.
— Стесняется, что ли? — не поверила я.
— Нет, но она считается его телкой. А он все-таки замдиректора — величина. Он обидится, если увидит ее с охранниками. А ей, бедной, явно мужика не хватает. С Сережкой они расстались.
Я оживилась:
— Наконец-то приятная новость. Хоть кто-то ее раскусил!
— Да, Сережка сказал, что они не сошлись характерами. Поэтому она вернулась к родителям. А они очень строгих правил. Не позволяют ей домой мужчин водить.
Я пожала плечами. Да уж, результат строгого воспитания был налицо!
— А от Борьки ей проку мало, — сочувственно продолжила Света. — Вот и вынуждена, бедная, изворачиваться. Я, честно говоря, и не знала.
— И чем же ее не устраивает ваш Борька? Ей что, необходим целый легион?
— Два — еще не легион, — подумав, возразила мне подруга, — и три тоже. А Борька последнее время… ну, не очень, чтобы очень. Понимаешь? И почему, абсолютно непонятно.
— Из-за кормов, — машинально ответила я. Дело в том, что брат моей подруги Маши — ихтиолог, специалист по выращиванию осетров, и последнее время его крайне волновала проблема их размножения. Почти во всех питомниках самцы прекрасно прибавляли в весе, а оплодотворять икру отказывались. И лишь после долгих раздумий он понял, в чем причина. Сейчас появилось множество импортных кормов, от употребления которых рыба жиреет, но теряет потенцию. А наших кормов требуется больше, зато все они идут не в жир, а в… в общем, впрок. Это я и поведала Свете.
— Надо же, — изумилась она. — А ведь действительно мысль! Знаешь, Эдик тоже… ну, не очень, чтобы очень. И тоже ест все импортное из супермаркета. Как Борька. Лицо такое стало — поперек себя шире, а потенции нет. Слушай, а правительству нашему, наверное, бесплатно что-нибудь такое выдают. Как ты считаешь?
— Не знаю. С чего ты взяла?
— А ты не замечала? Вот был симпатичный мужик, попал в правительство, в Думу или еще в какое-нибудь такое место — а через месяц лицо в телевизор не лезет. Не помещается, честное слово! Я давно удивлялась — специально их, что ли, откармливают? Импортными кормами.
— Потенцию понижают, — мрачно предположила я. — Чтобы не слишком быстро размножались. Только я телевизор не смотрю, поэтому их не вижу.
На сей светлой ноте мы и расстались.
Следующий раз Света возникла через неделю, позвонив по телефону.
— Ты ведь любишь театр? — подозрительно сладко спросила она.
— Люблю, — не стала скрывать я. — Особенно Мариинский. А что?
— А Большой Драматический? Имени Товстоногова? — голосом ярмарочного зазывалы настаивала моя подруга. — Он тебе нравится?
— Меньше, чем при жизни Товстоногова. А что?
— Там «Макбета» поставили. Все туда ходят.
Я удивилась. О постановке я, разумеется, знала, однако Светин интерес к искусству был для меня в диковинку. «Все туда ходят». Неужели новых русских отправляют по разнарядке в театр?
— Хочешь сходить на «Макбета»? Бесплатно, — наконец-то перешла к конкретике Света.
— Не отказалась бы.
— Вот и замечательно! Я так и знала, что ты не будешь возражать. Я сразу за тебя согласилась. Так что завтра нам надо встретиться, я передам тебе платье.