— Очень просто. Сейф пустой. Труп лежит. Я сижу, — лаконично и горько объяснила мне подруга. — У меня уже нет сил. Только Наташку жалко.
Наташкой звали ее дочь. В данный момент она находилась в Ялте, гостя у своего прадедушки.
— Никто тебя не обвинит, — попыталась возразить я. — Ты не убивала. Я свидетель.
— Кто тебе поверит! Вскроется, что ты выдавала себя за меня. Они сразу решат, что это подозрительно. А Эдик скажет милиции, что я аферистка. Украла бумаги из сейфа, а Костик меня застукал. Вот я его и убила. Проще простого.
У меня защемило сердце. Какие мы все-таки идиотки! Действительно, кто мне теперь поверит! Кто поверит, что я, непонятно с какой целью, вырядилась под Свету и отправилась на презентацию? Обеспечивать ей алиби, ха! А зачем честному человеку алиби? Алиби… Еще одна страшная мысль закралась мне в голову, и я с ужасом спросила:
— Слушай, а алиби ты себе обеспечила?
— Какое алиби? — удивилась Света.
— Ну, когда ты впервые оправилась воровать… домой к Эдику, в смысле… ты считала очень важным, чтобы у тебя было алиби. Чтобы никто не заподозрил, что это была ты. Я ведь ради этого и поперлась к твоим рэкетирам. А сейчас? Ты тоже обеспечила себе какое-нибудь алиби?
— Нет, — растерянно призналась моя подруга и широко раскрыла глаза. — Я как-то об этом забыла. Да ну его, это алиби, правда? Тем более, оно тебе не понравилось. И вообще, кого я о нем должна была просить? Не Настю же! Она ни в одно мое платье не влезет.
Мои мозги упорно продолжали работать и выдали следующий вопрос:
— И как же ты собиралась воровать? Ведь, раз в сейфе лежали твои бумаги, Эдик сразу догадался бы, что их украла именно ты.
Света не нашла, что возразить, и лишь тихо застонала.
Я посмотрела на тело. Господи, неужели это в самом деле труп? В таком случае, мы и впрямь ничем ему не поможем, а Свете навредим. С другой стороны, если мы скроем, что тут были, а впоследствии это выяснится, наше поведение будет выглядеть уж совсем подозрительно.
— Не выяснится! — с присущим ей оптимизмом отвергла мои инсинуации Света и потянула меня за локоть. Я покорно поплелась за ней, но тут глазам моим предстало нечто, заставившее меня остановиться.
— Все-таки решила сдать меня милиции? — без тени упрека, а лишь с непередаваемой горечью констатировала моя подруга. — Я тут с Наташкой начала устным счетом заниматься. Чтоб она дурой не росла. Без меня это будешь делать ты, хорошо? А то, пока я буду сидеть в тюрьме, она все забудет.
— Смотри! — не отвечая на гнусные инсинуации, ткнула пальцем я.
На полу рядом с телом отчетливо отпечатался кровавый след. След человеческой ноги. Или, точнее, человеческой обуви.
— Похоже, женский, — сделала вывод Света.
— Почему?
— Видишь, высокий каблук?
— Как я могу его видеть? — обиделась я. — Башмака-то нет.
— Да вот же! След состоит из двух кусков. Довольно узкий след каблука и отдельно след носочка. А у мужских ботинок след фактически слитный. И каблук широкий.
Для сравнения она тут же поставила рядом с уликой свою ногу — и я аж поперхнулась. Зрелище ошеломляло. Светина изящная ступня была чуть ли не вдвое меньше отпечатка загадочного монстра.
— Таких женщин не бывает, — твердо высказалась я.
— Ерунда! Встань-ка сама!
Да, рядом с моей ногой след казался не великанским, а просто весьма внушительным.
— Надо его перерисовать! — предложила я. — А потом по нему искать. Как Золушку.
Моя подруга пожала плечами и принесла бумагу и карандаш. Зная мои способности к рисованию (вернее, их полное отсутствие), она приступила к делу сама.
— Ну, как?
— Не знаю, — засомневалась я. — Мне кажется, он на самом деле гораздо больше.
— А мне так не кажется. У меня хороший глазомер.
— А у меня плохой. Но все равно надо бы как-нибудь сравнить. Для нас это может быть очень важно. В случае, если настоящего убийцу не найдут и попытаются свалить все на нас.
Мудрая Света думала совсем не долго, а потом притащила ножницы. Вырезав свою картинку, она приложила ее к оригиналу и убедилась в их тождестве. Лишь после этого мы позволили себе удалиться.
У себя дома моя подруга достала из холодильника бутылку водки, потом пристально взглянула на меня и заменила водку шампанским.
— Я понимаю, что праздновать нам нечего, — объяснила она, — но водку ты не пьешь, а напиться надо.
— Очень надо, — подтвердила я.
После первого бокала я наконец снова стала воспринимать окружающий мир. И зря! Меня затошнило, поскольку на светлом джемпере подруги я заметила странные темные пятна. Кровь! Я отвернулась, и тут Света издала дикий отчаянный вопль. Моя тошнота моментально прошла. Ее сменил ужас. И как мне было не ужасаться, если Света тыкала пальцем в мою шею и, воя, как автомобильная сирена, повторяла: «Это оно! Это оно!»