У моей матери всегда умирали зародыши, так и не дожив, до второго триместра беременности. Я был ее последней попыткой. Она радовалась, что меня удалось сохранить до четвертого месяца. И вдруг такая новость! Я оказался слепым. Мне повезло родиться в семье двух правителей из Совета Шести. Мама была главой красных(брины), а папа- черных(раски). Заручившись поддержкой правителя белых(глэйны), им удалось оставить меня, и хоть чуть-чуть почувствовать, что такое отцовство и материнство. Путь ненадолго, но я буду жить. Конечно, это было эгоистично с их стороны, но не мне родителей судить.
Мои родители, когда женились, уже тогда, были правителями из Совета Шести. Так как они являлись - истинной парой, ни кто не мог противостоять этому браку. Среди высших было редко, когда женились на низших. Это происходило, только когда пара была - истинной. Свадьбы между двумя высшими воспринималась, как само себе разумеющееся, но чтобы два правителя, такого еще ни разу не происходило. При обряде у того, который зверь слабее, становиться в подчинении, тому который сильней. При обмене крови, слабый меняет цвет волос на голове и на кисточке хвоста. И не важно кто оказался сильней, мужчина или женщина. Все наши родственники с замиранием сердца ждали, что кто-то один покинет пост в Совете Шести. Ведь став в подчинении другого дранга, он не мог занимать это место. Но стало, то что ни кто не мог предположить, мои родители оказались друг другу равны. Они двое остались при своем цвете волос, а значит, и при должности.
Когда мама забеременела мной, ни кто из двух семей моих родителей не был против слепого. Все знали что я не долго проживу, каких-то пару лет, а других прямых наследников у моих родителей нет. И кто-то из высших займет освободившихся два поста. Ведь, моим родителям уже тогда было по семьсот пятьдесят лет и каких-то двести пятьдесят они умрут. А если ещё учитывать, вдруг, я смогу выжить. Я мог претендовать, только на один пост своих родителей, в зависимости какого цвета у меня будут волосы. Получается, все равно в Совете Шести одно место будит пусто.
Случилось чудо, подвергшее всех в шок. Я родился с двумя цветами волос. Получалось, что я мог претендовать на два поста моих родителей. Того, точно, ни когда не случалось. Но надежда, как говорится у людей, умирает последней. Все будущие наследники ждали, что я рано умру.
Так прошло сто сорок лет, а я все ни как не хотел умирать. Враги решили поторопить события, избавиться от меня и родителей в том числе. Они узнали о нашей будущей поездке на корабле к новой, только открытой, планете. Заговорщики подложили на корабль бомбу. По чистой случайности ночью перед поездкой у меня поднялась температура. До сих пор себя казню, за то, что настоял, чтоб они полетели. Так я остался один на этом свете. Ни какие подчиненные и друзья не заменят мне погибших родных. Потому, я проникся сочувствием к Елизавете. Может из-за этого, что у нас судьбы одинаковы, мой зверь, наконец-то, проснулся.
Первый раз это случилось: когда я прижал девушку к себе в кабинете; второй- в коридоре: когда схватил ее за руку и ЗАРЫЧАЛ, на подчиненных, которые пытались забрать у меня Елизавету. Находясь еще в шоке от своего проведения, я нехотя, отдал в руки своей охране мою девочку, чтоб они донесли ее до лучкена. Мой зверь проявил себя, тем что воспользовался моим телом и положил восхитительно пахнущую головку моей птички себе на колени. Гладя ее волосы, я начал в слух мурлыкать. Охрана была в немом шоке. Такого себе я ни когда не позволял.
Во время полета, когда девушка очнулась, я не знал, что ей сказать, всякую чушь говорил." И зачем я сказал, что знаю о ее девственности? Дебил!!!"
Окончательно убедился, в том что мой зверь не мертв, а, просто, спал до этого, когда моя птичка сказала, что хочет потрогать мой хвост. И все! Зверь взял под свой контроль не только мое тело, приказал моим подчиненным отвернуться. Я отчетливо услышал, как взвыли их звери, мой их подавлял, чтоб, даже, в сторону моей девочки не смотрели. Я не владел ни одним мускулом в своем теле. Зверь поглаживал ножки моей птичке, а я не мог его остановить. Мы с зверем вдыхали аромат ее возбуждения и, чуть, не мурлыкали от удовольствия.
- Ты восхитительно пахнешь!- сказали мы оба со зверем и уткнулись в шею, чтоб полностью раствориться в ее аромате.- Сираааана!-еле слышно с хрипотцой протянули мы. Не было здесь охраны и пилота, девочка была бы, уже, раздета и стонала от наших ласк. Хорошо, что Елизавета спросила про кисточку на хвосте, это сбило настрой моего зверя, а то он начал подумывать выпроводить лишних свидетелей из лучкена, не соизволив при этом, опустится на землю.