Отдав телеграмму (Киров был уверен, что она будет отправлена немедленно), он не пошел к Шляпникову, а направился на Волгу. Его продолжала волновать судьба миллионов.
Там по-прежнему трудились люди экспедиции и водолазная группа. Пропиливали и освобождали ото льда еще одну прорубь, ниже по течению.
Увидев спустившегося с берега начальника экспедиции, Бутягин, путаясь в бурке, поспешил навстречу и доложил, что пока ни машину, ни ящики обнаружить не удалось.
— Неужели тут такое течение, что могло грузовик умчать?
— Сам ничего не пойму. Но ведь никто же, кроме нас, не мог его вытащить и завладеть деньгами.
— В том-то и дело...
На другом берегу послышались голоса, крики.
Оба повернулись к правому, более высокому берегу. Оттуда спускались, съезжали на лед красноармейцы, оборванные, обмотанные тряпьем.
— Видишь! — кивнул Киров. — Все еще бредут бойцы Одиннадцатой. Вон где нам следовало бы быть, а мы в воде бултыхаемся...
— Наше дело было доставить оружие и боеприпасы. Мы это сделали, — угрюмо сказал Бутягин. — Наша совесть чиста.
— Помимо совести еще есть сердце. А оно болит, видя все, что творится... Короче, я не выдержал и послал телеграмму в Москву. Описал все, что мы видели и видим, потребовал отстранения Шляпникова, как виновника катастрофы.
— Правильно. Горячо одобряю.
— Может быть, нам перебросить машины на тот берег и снова двинуться навстречу больным и обмороженным?
— Это опасно. После недавней оттепели лед ослаб.
— А если попробовать?
— Атарбеков еще не вернулся. Очевидно, с Лещинским плохо.
— Я зайду. Ты не совсем замерз?
— До вечера продержимся.
— Хорошо. Тогда я пойду к Шляпникову. Смотри, какая колонна ползет! Людей же надо где-то размещать... — Киров махнул рукой и быстро зашагал в город.
Выйдя на набережную, он столкнулся с Атарбековым.
— Ну что, Георгий? Как Оскар?
— Плохое дело, Сергей Мироныч. Доктор предполагает тиф. Когда осматривал, начался бред... Пришлось положить в больницу.
— В тифозную? — с тревогой спросил Киров.
— В городскую... Устроил пока отдельно, в кабинете главврача. Ведь все забито...
— Да... — вздохнул Киров и кивком головы указал на людской поток. — Идут, и едут, и волоком тащат товарищей бойцы Одиннадцатой... Может, рискнем переправить фургоны на тот берег? А?
— Можно попробовать, — раздумчиво сказал Атарбеков.
— Эх, как не вовремя заболел Оскар... Возьми на себя, Георгий, это дело.
— Возьму, — нахмурясь, сказал Атарбеков. — Тогда придется наших врачей, фельдшеров и охрану с собой прихватить.
— Конечно. Возьмите часть теплого обмундирования, продукты, кухни, медикаменты. Все, что потребуется.
Днем в обеденное время, когда солнце пригревало по-весеннему, на берегу Волги у зимней почерневшей дороги выстроилась колонна грузовиков-фургонов. Впереди и сзади стояли машины охранения, оснащенные пулеметами. К каждой из них были прицеплены походные кухни.
Из первой машины выпрыгнули Атарбеков и Киров. Они спустились на лед, вышли на дорогу, которая проходила метрах в двадцати от полыньи, где утонул грузовик с деньгами.
— Ну, что ты скажешь, Георгий? — спросил Киров, осматривая дорогу. — Ведь несколько часов назад здесь прошла большая колонна бойцов и тяжелый обоз.
Атарбеков помахал столпившимся на берегу шоферам. Человек пять спустились. Вместе с Атарбековым и Кировым прошли до другого берега и вернулись обратно, где их уже ждал Бутягин со своими людьми.
— Пожалуй, можно попробовать, — сказал Атарбеков. — Кто желает поехать первым?
— Да хоть я готов! — сказал загорелый белобрысый крепыш в нагольном полушубке.
Киров знал этого парня. Он вел машину Атарбекова.
— Хорошо, Юрий. Попробуй первым. Только поезжай с открытой дверцей, чтобы в случае беды мог выпрыгнуть.
— Не беспокойтесь, товарищ Киров. Не растеряюсь.
Он побежал на берег и быстро спустился на лед в машине.
Открыли и привязали правую дверцу.
— Ну, трогай! — крикнул Киров. — Счастливо перебраться!
— Пошел! — отозвался Юрий и, включив газ, быстро повел грузовик.
Все замерли. Ждали, волновались. Когда до правого берега осталось немного, машина пошла еще быстрей и птицей взлетела на бугор. Юрий выскочил из грузовика и замахал руками, что-то крича.
Шоферы лучше других поняли его и, пройдя к своим машинам, один за другим пересекли Волгу.
Киров обрадованно взглянул на Атарбекова.
— Ну, что я говорил, Георгий! Молодцы ребята!