— Погоди, Газанфар, — остановил Нариманов. — Ты очень горячишься. Сергей Мироныч ничего но поймет.
— Хорошо. Рассказывай сам. Да...
— Мы только с промыслов, Сергей Мироныч. Приехали порадовать. На промыслах большой подъем. Люди работают, как титаны.
— Как черти полосатые! — вставил Мусабеков. — Все кипит вокруг.
— Да, да, — подтвердил Нариманов, — твоя речь, Мироныч, всколыхнула, зажгла нефтяников какой-то особенной энергией. О ней знают даже те, кто не был на собрании. Знают, что бакинцам обещал помочь товарищ Ленин.
— Понимаешь, Сергей Мироныч, — вмешался нетерпеливый Мусабеков, — люди поверили в будущее. Поверили, что они заживут настоящей жизнью. А бурильщик Ага Дадаш ходит по буровым и бьет себя в грудь, говорит: «Я буду инженером. Это сказал Кира».
— Я рад, товарищи, что произошли отрадные перемены в настроении и в работе нефтяников. Этот подъем, этот энтузиазм нам надо поддержать. Надо всемерно помогать промыслам. Всемерно. Все заводы города сейчас должны работать для нефтяников. Ремонтировать оборудование, насосы, изготовлять недостающие части и детали. И чтобы наши обещания не оказались пустой болтовней, давайте начинать строить дома для рабочих. Подумайте, прикиньте, как лучше организовать дело.
— Непременно подумаем, — сказал Нариманов. — Попробуем найти деньги и материалы... И еще одно дело, Сергей Мироныч. Надо срочно кому-то ехать за границу за оборудованием. Кто поедет? А?
Киров посмотрел в спокойные глаза Нариманова и твердо сказал:
— Ты должен поехать, Нариман. Больше послать некого. Ты мудр. Ты сумеешь повести себя там достойно.
— Но ведь я не инженер?
— Не беда. Инженеров возьмешь с собой. Нам важно, чтобы переговоры вел не инженер, а государственный деятель. Полномочный представитель Советской России. Кроме того, тебе, как писателю, полезно посмотреть западный мир. Что, согласен?
— Миссия нелегкая, но заманчивая.
— Подумай, Нариман. Подумай, дорогой друг. Я уверен: это дело по тебе...
Губкин не появлялся. Киров знал, что он до ночи нa промыслах — берет для анализа пробы воды из затопленных скважин, вместе с геологами «Азнефти» проводит исследовательскую работу.
Но как-то Серебровский позвонил и сказал, что Губкин собирается в Грозный.
— Как, совсем?
— Да, оттуда поедет в Москву. Но он бы очень хотел повидаться с тобой перед отъездом, Сергей Миронович. Можно завтра?
— Конечно, как закончит дела, пусть приезжает, я буду ждать.
Губкин, обветренный, загорелый, в запыленном костюме, вошел большими шагами, дружески пожал своей крестьянской пятерней руку Кирова, устало опустился в кресло.
— Вы, Иван Михайлович, никак, рассердились на меня? — с полуулыбкой спросил Киров.
— Да за что же мне сердиться на вас, Сергей Миронович? Просто закрутился на промыслах, да и, признаться, не хотел попусту беспокоить. Знаю, как вы загружены всяческими делами... Вот теперь, когда я разобрался в нашем геологическом лабиринте, и пожаловал поговорить по душам.
— Что же выяснили, Иван Михайлович? Сильно нас опечалите?
— Напротив, скорее обрадую, Сергей Миронович, — улыбнулся Губкин, сверкнув белыми, крепкими зубами. — Теперь твердо могу сказать — обводнения бояться нечего. Многие скважины затоплены по заданию бывших хозяев. Это беда поправимая.
Выкачаете воду — нефть снова придет к забоям. Сейчас люди взялись горячо. Я ведь слушал ваше выступление. Даже меня, старого специалиста, растрогали... Так и захотелось работать засучив рукава.
— А уезжаете?
— У меня ведь задание от Совнаркома. Надо осмотреть промыслы Грозного. Придется докладывать Ильичу... У вас теперь дело пойдет, Сергей Миронович. Надо лишь думать о расширении промыслов. Об открытии и освоении новых залежей. Собственно, об этом я и хотел с вами поговорить.
— Вы проводили разведку?
— Да, частично, Сергей Миронович. На этот раз мне удалось познакомиться с геологией всего бакинского района.
— И что же? Как вы смотрите на перспективы, Иван Михайлович.
— Очень оптимистично! Разговоры об истощении Бакинского месторождения считаю праздными и даже вредными. По-моему, весь Апшерон пропитан нефтью, и ее качать не перекачать... Уверен, что под водами бухты, да и на дне Каспия, прямо у города, — большие залежи нефти.
— Неужели и на дне моря нефть? — переспросил Киров.
— Да, и на дне... Но оттуда взять ее трудно. А вот на Солдатском базаре только копни да вставь трубу — сама потечет. Надо при первой же возможности, Сергей Миронович, ставить разведывательные буровые и искать на Солдатском базаре.