Киров сделал запись в блокноте, вышел из-за стола, присел рядом с Губкиным:
— Спасибо, Иван Михайлович. Спасибо за добрый совет.
— У вас, Сергей Миронович, хорошие, опытные
геологи. В случае нужды можно обратиться за советом к старику, слепому инженеру Потоцкому. Да и я недалеко буду. Дадите телеграмму — тут же прикачу.
— Спасибо, Иван Михайлович. Спасибо! Хорошо, если бы...
— О нуждах Баку я доложу Ильичу. И надеюсь, что Совнарком окажет помощь. Самое главное — не затягивайте с посылкой людей за границу.
— Уже договорились. Нариманов поедет в Европу, Серебровский — в Америку.
— Я рад. Желаю удачи!.. Ну, прощайте, Сергей Миронович.
— Всего доброго вам, Иван Михайлович. Заедете в Грозный — передавайте привет Бутягину. Вместе защищали Астрахань.
— Вон что... Спасибо! Передам. А вы не забудьте начать бурение на Солдатском базаре. Прощайте!..
На Солдатском базаре громоздились балаганы, лавки, ларьки, где торговали всякой всячиной.
Но все они исчезли в один день...
Как-то январским утром на Солдатский базар с песнями двинулись строительные бригады. За ними потянулись подводы с тесом, бревнами, трубами. Широкая площадь, исстари жившая шумом торговли, огласилась стуком топоров, жужжанием пил, задорными голосами строителей. Начали строить буровые вышки и кочегарки...
Около трех месяцев назад Серебровский выехал в Америку, но от него не было никаких вестей. Словно пропал он в Соединенных Штатах... На промыслах командовал инженер Баринов, коренастый, грузный человек с большими пышными усами, похожий на боцмана.
Спокойный, молчаливый, с небольшими, но зоркими глазами, он ходил по промыслам, словно бы погруженный в свои думы. Редко вмешивался в дела, но все видел, все замечал.
Зайдет на буровую, скажет «здравствуйте», встанет где-нибудь в сторонке, словно его и нет. Постоит, посмотрит и незаметно уйдет. Глядь, уже везут глину, чтобы усилить глинистый раствор, или бегут монтеры, чтобы лучше осветить буровую.
Любил Киров бывать на промыслах вместе с Бариновым. Скуп тот на слова, но уж если скажет — в самую точку!
Больше всего Кирова волновала судьба первого советского промысла на Солдатском базаре. Там начали роторное бурение. Поставили к лебедкам опытных буровых мастеров, а все же сердце болело. Осилят ли?
Как всякое новое дело, роторное бурение прививалось трудно. Не хватало сноровки, да и буровые станки были старые, изношенные. Работали с перебоями. Все же в сравнении с долблением проходка скважин велась несоизмеримо быстрей.
Киров вместе с Бариновым подолгу простаивал в буровых, изучал процесс бурения, наблюдая за мастерами, бурильщиками, рабочими.
Он уже знал устройство ротора, пожалуй, сам сумел бы срастить трубы и даже вести бурение. Все ему было интересно.
«Да, если бы побольше станков и труб, мы бы развернулись, — размышлял Киров. — А от Серебровского никаких вестей. Уж не случилось ли с ним беды?»
Однажды, вернувшись с промыслов, Киров спросил секретаря:
— Какие новости? Никто не звонил?
— Серебровский приехал, Сергей Миронович!
— Неужели? Где же он?
— Сидит у помощника. Ждет вас.
— А я заждался. Зови его скорей... Ну-ка, ну-ка, дай на тебя взглянуть, — с улыбкой отошел в сторонку Киров. — Настоящий франт! Если б на улице встретил — не узнал.
— Пришлось приодеться, — в тон ему шутливо сказал Серебровский. — Приходилось вести переговоры с капиталистами, которые встречают по одежке... На встречи приезжал в лимузине, помня крылатые слова: «К богатым не ходи пешком».
— Ну, рассказывай, что ты выходил, выездил?
— Не много, Сергей Миронович, а все же не с пустыми руками вернулся.
— Так, так... выкладывай.
— Подписал контракт с «Барнсдальской корпорацией» на производство буровых работ, поставку бурильных станков, оборудования, труб.
— Ого!
— Вот перечень с указанием сроков.
Киров полистал сколотые листы. Лицо его озарилось радостью.
— Поздравляю, Александр Павлович. Это большое подспорье на первое время.
— Спасибо, Сергей Миронович... Но я слышал, что дела на промыслах плохи.
— На Солдатском базаре начали хорошо, а на старых промыслах худо. Рабочие изголодались, отощали, обессилели.
— А что, если мне сразу поехать к Ильичу, доложить о поездке в Америку и рассказать о тяжелом
положении на промыслах. Страна огромная, может, выкроят что-нибудь для помощи Баку.
— Еще не справились с голодом в Поволжье. Сколько к нам беженцев привалило... А о поездке в Америку надо доложить... Хотя и трудно здесь без тебя — поезжай! Перебьемся. Только, пожалуйста, не задерживайся...