Пол Андерсон
«Ради славы Вселенной»
Посвящается Джозефу Кидду за дружескую и более чем дружескую помощь
Несколько десятков лет тому назад покойный ныне Айзек Азимов создал фантастическую вселенную, которая впоследствии стала фоном для книг других писателей. Любопытно было наблюдать, как они по-своему переделывают этот мир, стараясь удержаться в рамках оригинала. Я сам написал два рассказа для сборника «Вселенная Айзека» — «Дипломатическая гильдия» (1990) и «Аспекты хаоса» (1991). Сейчас Дженет Азимова и издатель Мартин Гринберг любезно разрешили мне создать из этих рассказов роман.
В романе, как и в рассказах, есть инопланетные разумные расы, которые ищут следы своих неведомых предшественников, но эта идея не столь уж нова в литературе. От самих рассказов мало что осталось, всего пара эпизодов, многое я изменил. Чтобы эта книга не выбивалась из серии уже существующих и будущих произведений, я изменил историю, названия рас и персонажей, названия планет и общий сюжет. Таким образом, получился самостоятельный роман.
И все же я по-прежнему признателен Айзеку, Дженет и Марти.
Пол Андерсон
1
Сперва Лиссе показалось, что она видит остров. Странный остров, но на этой планете все было странным. Когда они с Карлом вышли из подлеска к берегу, она поняла, что ошиблась. То был вовсе не остров.
Нечто лежало посреди реки, тускло переливаясь всеми цветами радуги. Метров двадцать в длину и четыре в ширину; выпуклая поверхность выступала из воды примерно на метр. И эта штука была рукотворной.
Но в этой звездной системе не было разумных обитателей. Наверняка не было, хотя сканирование проводилось спустя семь земных лет после того, как здесь впервые побывала экспедиция.
Так кто же это здесь оставил, зачем и когда?
Лисса остановилась.
— Что за ерунда? Ты что-нибудь понимаешь?
Карл тоже остановился.
— Нет, — ответил он. — Я никогда не видел подобного реликта и не встречал упоминания о нем ни в одном источнике информации. Слегка напоминает некоторые сооружения Орселианской цивилизации.
Кончиком хвоста он указал на лагерь, разбитый на берегу реки.
— Но несомненно, его создали не существа, которых мы там видим. Полагаю, они просто исследуют объект и, возможно, успели что-нибудь о нем разузнать.
Переводчик, прицепленный к рюкзаку Лиссы, воспроизводил речь Карла монотонным, невыразительным голосом. Сам Карл хорошо понимал речь своей спутницы, но говорил на англи просто ужасно. Лисса же почти не понимала языка гаргантюанца и даже не пыталась воспроизвести его речь, состоящую из щелканья, свиста и трелей. Раньше Лиссе казалось ужасно смешным, что такое огромное создание разговаривает таким тоненьким голоском. Но то было давно, когда она была совсем глупой девчонкой. С тех пор Лисса повидала много куда более невероятных и куда менее дружелюбных созданий, чем Карл, и узнала, что люди кажутся инопланетянам такими же странными, как инопланетяне — людям.
Ей давно хотелось узнать, действительно ли Карл (это имя дала ему сама Лисса, в память о друге, оставшемся дома) говорит такими правильными фразами, или же его речь звучит так лишь в интерпретации переводчика. Карл был ученым и отличным спутником. И все-таки Лисса не могла до конца его понять, как он не мог понять ее. Их товарищество никогда не превратится в дружбу.
— Давай-ка разглядим получше.
Лисса вынула из футляра бинокль, поднесла к глазам и включила. Карл, обладавший более острым зрением, уже увидел то, что Лисса заметила только теперь. Поверхность объекта была не гладкой, а рельефной. Даже при самом высоком увеличении оптика не позволяла рассмотреть рельеф как следует — короткие полуденные тени слишком слабо подчеркивали его выпуклости.
Внезапно Лиссу осенила догадка. Опустив аппарат, она воскликнула:
— Это работа Предвестников?
Несмотря на свое волнение, Лисса заметила, что монотонный голос переводчика все-таки передает эмоции. На сей раз переводчик передал спокойствие Карла.
— Я сразу об этом подумал.
Такие большие и сильные создания, как Карл, редко бывают впечатлительными. Они могут заинтересоваться, могут даже обрадоваться, но у них никогда от восхищения не пробегает мороз по коже, от затылка до кончиков пальцев — как пробежал сейчас у Лиссы.
Немного успокоившись, Лисса снова поднесла бинокль к глазам.
По странному объекту ходили двое, вооруженные множеством приборов и инструментов. Один из них был человеком, второй — антропардом с планеты Рикха или из одной из рикханских колоний. Лисса увидела, как оба вдруг насторожились и стали поспешно спускаться по пологому склону туда, где осталась их лодка; сели в лодку, отдали швартовы и, заведя мотор, двинулись к берегу.
Лисса перевела взгляд на их лагерь: полускрытый зарослями кустарника, он был плохо виден отсюда. Наконец она убрала бинокль в футляр.
— Ты их знаешь? — спросил Карл.
— Нет, — ответила Лисса. — И почему они не захотели с нами пообщаться, тоже не знаю.
Нахмурив брови, она зашагала дальше.
— Но мы это выясним. Обязательно.
В лагере они увидели три куполообразных палатки и летательный аппарат, отличавшийся от обычных флаеров. Эта машина, размерами почти вдвое больше тех флаеров, что использовались экспедицией Лиссы, могла не только летать, парить, вертикально взлетать и садиться, но и выходить на орбиту планеты.
А, да! Когда Карл и Лисса в последний раз связывались со штабом, им сказали, что обнаружен небольшой космический корабль, движущийся по сильно вытянутой орбите на порядочном удалении от планеты: очевидно, те, кто был на его борту, не хотели, чтобы их обнаружили.
В отличие от равнин, по которым недавно шагали Карл и Лисса, эту небольшую долину со всех сторон окружали высокие холмы, густо заросшие лесом. Женщина никогда еще не видела такой своеобразной растительности — причудливой формы стволы и сучья, листья темно-желтого и коричневого цвета, совершенно немыслимые цветы. Что ж, в конце концов, это другая планета.
Здешний животный мир, тоже весьма своеобразный, отличался к тому же изобилием: то и дело слышались птичьи крики и хлопанье крыльев.
Биология имеет ограниченное число путей развития — на этой планете, как и на Земле, в основании биологической пирамиды находились микроорганизмы, и здесь действовали те же законы природы, что и на Земле, и на всех планетах земного типа. Но кто знает, сколько веков пройдет, прежде чем будут составлены хотя бы приблизительные описания хотя бы одного континента?
«Все зависит от того, какие усилия решат затратить на это ориентированные на науку софонты», — подумала Лисса.
Галактика такая большая, такая разнообразная и такая таинственная…
Странно, что у реки здесь были крутые, обрывистые берега. Она текла по дну скалистого каньона — хотя дальше, в глубине континента, берега, поросшие лесом до самой кромки воды, становились все более пологими.
Только подойдя ближе, Лисса увидела, что ширина реки достигает почти километра.
Лисса вспомнила карту местности, составленную по снимкам со спутников. Ниже по течению, дальше на западе, река становится еще шире, примерно в пятидесяти километрах отсюда ее русло превращается в болотистую низину с соленой водой, а оттуда по каналу река выходит в океан.
Очевидно, здесь поток воды пробил ущелье… Но чтобы возник такой рельеф, требуется очень много времени — солидная часть геологического периода. Однако на горах не заметно было следов выветривания, только кое-где виднелись небольшие нагромождения валунов — там, где трещины и уступы образовали плоские площадки.
Кроме того, горы здесь не были покрыты густым лесом, не то что берега немного выше по течению. Полосы бедной, каменистой почвы поднимались всего метров на пятьдесят по обе стороны скалистого каньона. И росли на этой земле лишь редкие колючие кустарники да еще какие-то маленькие травянистые растения, самые неприхотливые и жизнестойкие. Среди скудной растительности Лисса заметила всего несколько мелких животных, хотя крылатые создания здесь водились в изобилии.