Монолог Нины Васильевны прервал щелчок дверного замка.
― Писать по адресу, — не поворачивая головы, повторила Нина Васильевна. — Оля, это ты?
― Конечно, я. А ты еще кого-нибудь ждешь?
― Могла бы и поприветливей. Посмотри-ка эту газету. Оля, расстегивая пальто, склонилась над столом.
― Куда смотреть-то? — спросила она.
― «Знакомства». Никогда бы не подумала, что наши газеты решатся на такое.
―Знакомства? — протянула Оля. — Нашла чем удивить. У нас одна кикимора выскочила по объявлению. Вот смеху-то было! В объявлении написала стройная, утонченная…
― А что тут смешного? По-моему, очень современно и в Духе времени.
― Да я не о том. В этой стройной и утонченной — шесть пудов весу. Хоть бы постеснялась. Ужин готов? Нина Васильевна неспешно собрала со стола бумажки, при этом трижды проницательным взором окинула Олю, решая, стоит ли начинать главный разговор и найдет ли этот разговор понимание. Нина Васильевна пришла к выводу, что рискнуть стоит.
― Сейчас будем ужинать, — сказала она. — Но сначала прочти эту страничку.
Наверное, ни один поэт не волновался столь явно за свое произведение, как Нина Васильевна, дрожащей рукой вручая дочери тетрадный листок. Оля взяла из вазы яблоко, впилась в него крепкими зубами и, не замечая или делая вид, что не замечает взвинченного состояния матери, равнодушно прочитала:
― «Уважаемая редакция». Интересно! — прокомментировала Оля первую строку. — «Прошу опубликовать мое объявление под заголовком «Знакомства». — Оля прекратила жевать и строго посмотрела на Нину Васильевну. — Ма-ма!
Нина Васильевна стушевалась. Она замахала руками и срывающимся голосом попросила:
— Читай, доченька, читай. Дальше будет лучше.
— Ну хорошо. «Тихая, скромная девушка…». Это я тихая, скромная девушка?! Мама, окстись! Да я ведь бандит в юбке. Гангстер! Мафиози! Да я… — Оля горящими глазами порыскала по столу, схватила нож, на пиратский манер вставила его в зубы и мягко шагнула к матери. — Я тихая, скромная девушка, р-р-р!
Нина Васильевна с ужасом следила за дочерью, а когда та с ножом в зубах по-кошачьи двинулась в ее сторону, не выдержала и стремглав бросилась на кухню.
— Олька, ты совсем сдурела! Прекрати!
— Я тихая, я скромная…
В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился щупленький, ясноглазый паренек с чемоданчиком в правой руке. Улыбка, заготовленная на его лице, при виде Оли померкла, сошла на нет, уступив место растерянности. Он было подался назад, но тут Оля вынула изо рта нож, все еще играя, поклонилась гостю и великодушно предложила:
— Проходите. Хотите познакомиться с тихой, скромной девушкой?
Паренек мгновенно переключился на Олину волну. Он ответил:
— С удовольствием! Но где она, покажите? Хм-м, — одобрила Оля.
— Оля, кто там? — раздался голос Нины Васильевны,
— Гомо сапиенс.
— Кто, кто? — Нина Васильевна вышла из кухни и воззрилась на пришельца. — Вы к кому?
Паренек поклонился.
— Видимо, к вам. Я — телемастер.
— Наконец-то! — всплеснула руками Нина Васильевна. — А мы вас ждали на прошлой неделе.
Еще как ждали, хотелось добавить Нине Васильевне. До ломоты в пальцах пришлось ей накручивать диск телефона, пока она вызвонила мастера, чтобы он в урочный день и час исполнил свою работу. А он — нате вам! — явился не запылился спустя неделю. Напрашивается аналогия: если бы сантехники, электрики, телемастера приходили на свидание к девушкам, как на выполнение заказа, то на месте условленных встреч они бы обнаруживали гражданок давно вышедших из моды. А может, и из жизни.
И где логика, скажите? Сегодня за простой вагона — коробки на железных колесах — платятся громадные штрафы, а вот если в подъезде по три дня, ожидаючи мастера, простаивает рабочий человек (в это время простаивает его миллионнорублевый станок), то с представителя сервиса и гривенника не слупишь. Ладно, хоть пришел.
— С прошлой недели ждете? Значит, тем радостней должна быть наша встреча, — бесхитростно сказал телемастер и улыбнулся. В следующую минуту он деловито снял пальто, распахнул на стуле чемоданчик и, как бы предвкушая приятную работу, потер руки. Спросил — На что жалуемся, хозяюшки?
— Это в каком смысле?
— Что с телевизором? — уточнил мастер.
— Ни звука, ни изображения.
— Прекрасно! — порадовался мастер. — И давно?
— Недели две.
— Прекрасно! Сейчас мы вашему телевизору сделаем хара-кири. Ох и сделаем!