Это, товарищи, прогресс. Или сервис. А по-русски значит — на всех фронтах пошла в наступление улыбка. И тут самый раз общественным организациям во всю ширь развернуть своеобразное соревнование под девизом: «Ты мне улыбку, а я тебе две». Тем более, что ведь они совсем бесплатны, эти улыбки: хоть одна, хоть целый букет.
Бесплатны и бесценны!
Другой девиз: «Ты мне кислую мину, а я на тебя жалобу без подписи». И будь уверен, с тебя такую стружку снимут, что сразу смех прошибет. Будешь знать, как не смеяться!
Тут требуется одно уточнение. В самом начале не совсем точно дано определение слову «улыбка». В толковом словаре записано: «Улыбка — выражение лица, рта, глаз, показывающее расположение к смеху, привет, удовольствие, насмешку и т. п.» Из этого следует понимать, что улыбка улыбке — рознь. И среди всего арсенала есть и такие, которых даром не надо. Например, насмешка и кое-что из «т. п.»…
Однажды погожим утром через дорогу шел пушистый черный кот. Дорога — не заповедник, и, прекрасно понимая это, школьник Коля П., целясь, подставил себе под правый глаз рогатку. Прошло меньше мига, и под правым глазом у гражданина Н. появился фингал, или гематома. Кот, красивый и невредимый, сидел на трубе и с интересом следил за разворачивающейся на улице баталией. Безвинно пострадавший гражданин Н. изловил стрелка а, как на веревочке, потащил его за ухо на перекресток, к милиционеру. Но тут дорогу им пересекла мама Коли П. и не мешкая ухватила гражданина Н. за смоляные кудри.
Когда все акты легли в папку, гражданина Н. с миром отпустили на работу. А этот самый гражданин — шофер. И при том персональный. Товарищ, которого он возит, сейчас нервничал, потому что опаздывал на совещание к министру. И ругал подчиненных. У тех все валилось из рук. Гражданин П., взяв в гараже машину, что есть духу помчался к своему начальнику. Лужи он не замечал и поэтому обдал грязью десятки прохожих. А все они спешили на работу и пришли туда в дурном расположении духа. С 9 до 6 они не улыбались, а играли у всех на нервах. В итоге два или три предприятия не справились с дневным заданием.
Кто в этом повинен? Не тот ли пушистый черный кот? Ведь если бы он, дурная голова, не попер через дорогу, а смирно сидел на чердаке, городская промышленность управилась бы с планом. Здесь могут возразить. Скажут: «А сам Коля П.? А родители?» Да, пожалуй, они правы. Потому что накануне, когда мальчик мастерил свое страшное орудие, отец все видел. Видел и промолчал. А ведь у нас есть мощные улыбки, значащиеся под «т. п.» Разоружающие — слышали? От такой улыбки школьникам становится стыдно за сварганенную рогатку. Отец Коли П. тогда не улыбнулся, а сейчас — хоть плачь. Правда, он улыбается в милиции, но как? Жалостливо…
На улыбки типа «Привет», «Удовольствие» скупиться не стоит. Потому что они возвращаются сторицей. С ними теплее, уютнее. Согласитесь, как много житейских проблем, неувязок можно решить с помощью простой улыбки! Словом, надо действовать! Почему бы, скажем, эту приятную кампанию не начать с «воскресника улыбок»? А на другой день подбить итог. И Приятно удивиться.
Но семь раз примерь и лишь потом рискуй насмешничать. Ибо насмешка, хоть и улыбка, но она жалит, ранит, морально убивает…
Сельсовет. У порога двое: он и она. Смущенные, растерянные. Он поправляет галстук и отважно распахивает дверь. В комнатушке душно, до слез накурено. К четырем столам — четыре очереди. Одни платят налоги, другие — с заявлениями.
— Мы к вам, — объявляет жених. — Насчет регистрации.
— Покойника регистрировать или сами?
— Сами.
— Становитесь в очередь! — командует секретарь сельсовета товарищ Камшиев. Он величественный. Он в шляпе.
Проходит час, два. Жених робко подает голос, мол, нельзя ли побыстрее.
― Потерпишь, — ухмыляется секретарь и исчезает.
И снова проходит час, другой. Наконец секретарь припожаловал. И — земной поклон ему — зарегистрировал брак. Намыкавшиеся молодожены отправились восвояси.
— А ты говорил, что в загсе Шопен, шампанское, — упрекнула молодая супруга.
Это в Ленинграде, — ответил он, — в специальном Дворце.
На таких людей, как Камшиев, по словам Салтыкова-Щедрина, даже смотреть глупо. Потому что черствы они, равнодушны и их на пушечный выстрел нельзя подпускать туда, где к ним обращаются больше трех человек в день. И логика-то у камшиевых тмутараканья. Дескать, тут я хозяин и куда им, брачующимся, деться? Не в Ленинград же ехать! Вот и насмешничают над ними в селе.
Один из руководящих работников искренне подивился этой истории.
— Это очень красивое село, богатое, — сказал он. — Не грех бы им раскошелиться на приличный загс. И, конечно, Камшиева — коленом.