– Черт, я не могу поверить, что мне так повезло! – неожиданно сознался он, крепче стискивая меня в объятьях. – Тебе ведь даже похороны устроили! Рита настояла, чтобы все было по человеческим законам. Никто спорить не стал. Правда, я на них так и не заявился… Не мог заставить себя поверить, что ты мертва. А потом через три месяца вдруг начались всплески неконтролируемой силы, Заблудшие вели себя странно, переход душ за черту прекратился… Честно, мне было плевать. Я боялся даже предположить, что эти предзнаменования были о том, что на той стороне что-то затевается. Что-то необыкновенное… Но когда Адиса заставил меня поговорить с одной из душ, а Варвара подстегнула в поисках и я случайно наткнулся на тебя посреди шоссе у леса… Черт! Я был таким дураком, что не искал тебя раньше! Я даже боюсь представить, что с тобой произошло за эти три месяца, пока я упивался до поросячьего визга!
Неконтролируемая дрожь прошла по моему позвоночнику. Я приникла к Яну, утыкаясь носом в его грудь, чтобы сдержать неприятные слезы.
– Три месяца… Ян, они словно вылетели из моей жизни. Я не помню, что происходило все это время.
– Что ты помнишь, Даша?
– Последним было то, как Адиса впихнул в меня кинжал, а тьма стала разрастаться перед глазами, поглощая не только мое тело, но и душу.
Ян зарычал.
– Сукин сын!
– Я простила его, Ян. Не надо.
– Он не стоит твоего прощения! Это слишком много для такого дерьма, которым он оказался!
– Ян, – я стала поглаживать его по руке, стараясь принести этими прикосновениями спокойствие в котором, знала, он так нуждался сейчас. – Я простила его и хотела бы сказать это лично.
– Нет!
– Где он? – не обращая внимания на вспышку его гнева, настаивала я. – Если ты мне не скажешь, я все равно встречусь с ним, чтобы поговорить. Ты же знаешь, что рано или поздно я найду способ это сделать.
Кенгерлинский глубоко вздохнул, как мне показалось, даже с некой долей облегчения:
– Не найдешь, детка. Он приходил в больницу, пока ты была в коме. Сказал, что уезжает далеко и надолго. Без сил! Без поддержки! Один! И, признаться честно, я чертовски этому рад. Он получил по заслугам.
– Он же твой лучший друг!
– Бывший друг, детка. Бывший. Это значительная разница.
– Ты к нему несправедлив и сам это знаешь. Когда-нибудь ты поймешь это, Ян.
– Может быть, – наконец признал он. – Но сейчас я не хочу об этом говорить, Даша.
Я потеряла счет времени. Не могла сказать точно сколько прошло с того момента, как две почти крошечные таблетки обезболивающего попали в мой организм. Но именно сейчас меня стало клонить в сон. Сопротивляясь изо всех сил дреме, я старалась продолжить разговор, пока таблетки полностью не взяли надо мной контроль, отключая сознание. Мне хотелось ухватить от этого разговора с Яном максимально возможное. Признаться честно, я еще побаивалась того, что стоит мне закрыть глаза и провалиться в сон, как открыв их – я удостоверюсь в фальшивости всего происходящего.
– Не знаю, что я буду делать, если ты не настоящий, а лишь фантазия моего воспаленного мозга.
– Черт, Даша! Сколько раз мне надо будет убеждать тебя в обратном?
– Я не знаю, Ян. Не знаю, – скривилась я.
– Прости, детка. Я не хотел на тебя кричать. Не плачь. Я идиот.
– Нет. Просто после того, как тьма поглотила меня, я проснулась в ослепительно белом поле, долго пробиралась сквозь сугробы, даже не знаю куда. Там было так холодно, так одиноко и страшно, что несколько раз я почти сдавалась, решив остановиться и замерзнуть в этом снегу.
Ян вздрогнул, сцепил зубы настолько сильно, что я услышала хруст.
– Я была потеряна, напугана и дезориентирована. Не знала куда идти, зачем идти. Только силуэт, что двигался немного впереди от меня, побуждал к действию. Немногим позже я поняла, что это была твоя бабушка, Ян. Она говорила со мной. Сказала, что прощает меня и просила передать тебе, насколько сильно ей жаль, за все то гадкое, что произошло с тобой. – Я перевела дыхание, ожидая хоть малейшей реплики со стороны Яна про Анисью. Но он молчал. Будто я сказала что-то совершенно обыденное. Например, то, что за окном пошел снег. – Если бы она не вела меня все время, я бы никогда не выбралась к шоссе и не наткнулась на твою машину.
– Я рад, что ты на нее наткнулась.
– Ты оптимист, – горько усмехнулась я. – Только сейчас понимаю, что самым страшным было то, что я ничего не помнила. Смотря в твое лицо, я видела просто симпатичного мужчину, который решил мне помочь. Чужого мне мужчину, понимаешь?