В груди сильно защемило от нахлынувшей тоски.
Перед глазами всплыло улыбчивое лицо матери. Я зажмурилась и медленно втянула воздух, слишком ясно почувствовав запах от ее волос, так, будто она действительно была в комнате рядом со мной.
Преисполнившись надежды, я открыла глаза и наткнулась на… привычную пустоту.
Чтобы не завыть в голос, пришлось прикусить губу.
До крови.
Мать никогда не приняла бы меня тем, что я собой представляла прямо сейчас. Растоптанной и сломленной. Единственное, что запомнилось сильнее ее ласковых рук, обещание, которое мама заставила меня произнести много лет назад, перед тем, как отвести в детский дом.
– Будь сильной, котенок, – сказала она. – В любых, даже самых тяжелых ситуациях. Помни, исправить можно все, кроме смерти. Ты обещаешь мне это?
Так кто я такая, чтобы сейчас отступить от последней воли матери?
Всеми силами уцепившись за спасительную мысль, я вынырнула из пучины отчаянья. Я буду сильной. И начну делать это прямо сейчас.
Скрипнув зубами, поднялась с кровати. Пошатнулась. Не сдержала сдавленный стон.
Господи, мое тело переехал гребаный КамАЗ!
Между ногами так жгло, что трудно было двигать бедрами, а о том, чтобы свести их вместе и речи не шло.
Ходьба превратилась в изощренную пытку.
Комната пропахла кровью и потом. Она была осквернена тяжелым запахом, стоявшим в воздухе.
Грязная комната, под стать мне.
Атмосфера спальни давила, угнетала, заставляла задыхаться и захлебываться воспоминаниями.
Я вывалилась за дверь, насилу совладав с собственными ногами. Они запинались на каждом шаге, словно нарочно норовя переплестись друг с другом в толстые косы, причиняя тем самым мне новую боль.
Холодный воздух мгновенно привел в чувство. В голове сверкнула запоздавшая мысль, что я вышла в коридор полностью обнаженной.
Сразу же стало не по себе.
Когда послышался глухой звук от приближающихся шагов, меня передернуло. Взгляд лихорадочно заметался, в поисках того, чем можно прикрыться, так как сил, чтобы вернуться в спальню не осталось, и ничего не нашел.
– Какого черта? – взревел Роман, встав прямо передо мной.
Я вцепилась взглядом в искаженное яростью и непониманием лицо мужчины и остолбенела.
Если Божья кара Содом и Гоморры была хоть отдаленно такова, то сейчас ее использовали на мне.
Я превратилась в столб.
В безвольный, соляной столб.
Роман еще раз окинул меня цепким взглядом, и его лицо потемнело от сдерживаемого гнева:
– Что за представление ты устроила, Дарья?!
Слова в моей глотке устроили забег на первенство. Проигрывая своим же эмоциям, я не смогла вымолвить и звука.
Роман нахмурился:
– Почему ты в таком виде? Отвечай мне!
– Отец, – отчаянно прохрипела я, когда колени подогнулись.
Почувствовав, как знакомые руки подхватили, не дав упасть, я доверчиво прижалась к груди Романа и закрыла глаза.
Услышав щелчок двери, что закрылась за нами, вздох облегчения вырвался наружу. Отец со мной. Теперь все будет хорошо. Гарик понесет наказание. Он больше не тронет меня.
Неожиданно резко я почувствовала, как спину обожгло холодом мокрых простыней. Роман швырнул меня на кровать, не озаботившись об аккуратности, а сам отшатнулся. Он смотрел на свои руки с таким открытым отвращением, будто только что касался чумы.
– Отец? – задрожала я.
Роман поднял голову, его взгляд заморозил мое дыхание:
– Прикройся, – выдавил он, морщась.
Я натянула простыню почти до подбородка. Тело сотрясала дрожь такой силы, что вскоре послышалось клацанье зубов.
Роман хмуро мерил шагами комнату. Он тяжело дышал, и казалось, хотел что-то сказать, но не мог собраться с мыслями.
– Ты не хочешь мне объяснить свое, – мужчина сверкнул на меня пренебрежительным взглядом, – поведение?
– Гарик… Он… Я…– только спрятав лицо в ладонях, я смогла выдавить. – Изнасиловал меня.
После того, как это прозвучало вслух, мне значительно полегчало. Словно груз свалился с плеч и больше не заставлял пригибаться к земле.
– Хм-м, – неожиданно спокойно произнес Роман. – Любопытная попытка, Дарья.
– Что? Какая попытка?
– Поссорить меня с женой.
– Что?!
– Оклеветать Гарика, посеять между нами вражду... – Он задумчиво постучал пальцем по подбородку. – Анжела мне говорила, что ты способна на многое, а я, дурак, не верил. Ты слишком похожа на мать, Дарья. Жаль, что я так ошибся в тебе.