Адиса обернулся почти одновременно с Яном. Эмма Эдуардовна застыла в дверях. Вся поза домоуправительницы выражала крайнюю раздосадованность. А на лицо, что сейчас превратилось в полузвериную маску, Адиса и вовсе старался не смотреть.
– Что вы творите, Кенгерлинский, с моей посудой? – Эмма Эдуардовна приближалась.
Ян попятился и Адиса мог даже поклясться, что друг смутился, на его щеках проступил слабый румянец.
Адиса вскинул брови, проследив взглядом за скорой капитуляцией друга.
– Во что вы превратили особняк? Меня не было меньше суток! И что я вижу? Да вы все мои старания обратили в пепел! Еще и на посуду решили лапу наложить? – домоуправительница кидалась словами, будто гранатами.
Адиса совершенно не узнавал эту мирную и добрую женщину. Волосы, прежде всегда собранные в тугой пучок на затылке, растрепались, бледную кожу покрывали яркие пятна, длинные пальцы вытянулись и заострились, с кончиков капала грязно-коричневая, вязкая жидкость.
– Эмма Эдуардовна, что с вами? – не на шутку встревожился Адиса и сделал несколько шагов по направлению к женщине.
Домоуправительница утробно зарычала.
Адиса остановился.
– Не советую сейчас к ней приближаться, – сказал Ян.
– Твой дом и все его обитатели сошли с ума или я сплю? – пробормотал Адиса, пятясь.
– Суседки довольно мирные существа, но если ты решил устроить беспорядок в месте, которое они считают своим – берегись, в гневе они будут явно пострашнее фурий, – скупо заметил Ян. – Если не загрызут на месте, то отравят к чертям собачьим. Очень удобно иметь яд всегда при себе, на кончиках ногтей.
– Так какого черта ты решил испробовать посуду Эммы на прочность?
– Я не знал, что она в доме! – шикнул он.
– Эмма? В особняке нарушители? – в столовую, тяжело прихрамывая на правую ногу, зашел Илья Петрович. – Эмма?!
Домоуправительница вздрогнула, но не обернулась.
Адиса заметил, насколько быстро охранник оценил сложившуюся ситуацию. Мужчина нахмурился, и смело подошел к оскалившейся женщине, словно совершенно не боялся ее.
– Эмма, ты же говорила, что мне нужен обезболивающий чай. Ты поухаживаешь за мной? – Илья Петрович приобнял женщину за плечи, отчего она дернулась, но вырываться не стала.
Ян прищурился.
Адиса уставился на эту сцену во все глаза, он напрягся, ожидая, что в любой момент надо будет кинуться на помощь охраннику.
– Эмма, я устал. Хочу твой фирменный чай, – спокойно, но настойчиво повторил мужчина.
Домоуправительница глубокого вздохнула, закрыла глаза, ее плечи поникли и уже в следующий миг, перед Адисой предстала вполне обычная Эмма Эдуардовна, которую он помнил и любил.
– То, что я вас не покусала, Ян, совершенно не говорит о том, что я перестала злиться или когда-нибудь прощу вам подобное кощунство, – домоуправительница расправила несуществующие складки на платье и гордо вскинула подбородок.
– Я куплю вам новый посудный набор.
– Три. Из старинного фарфора.
Адиса заметил, что только сейчас перестал задерживать дыхание и облегченно вздохнул.
– Договорились, – улыбнулся Ян и почти вышел из столовой, когда вопрос Эммы Эдуардовны застал его врасплох.
– А где моя душенька?
Адиса скривился в ожидании неминуемой бури. Ему показалось, что даже на расстоянии в шесть шагов он услышал скрежет зубов Кенгерлинского.
– Пропала.
– Как? – ахнула Эмма Эдуардовна и неподдельно схватилась за сердце.
«За время, которое девчонка пробыла в особняке, женщина слишком тепло к ней относилась, – подумал Адиса, – как к несуществующей дочери».
– А где были вы? – резко перешел в наступление Кенгерлинский. – Куда вы оба подевались, оставив особняк без присмотра?
– Вы же сами просили нас уйти на сутки! – возмутилась Эмма Эдуардовна.
– Ничего подобного!
– Не напрямую, конечно, – нахмурилась домоуправительница, – а через стены особняка. Вы же знаете, что я умею слышать его шепот. А дом донельзя четко передает ваш настрой и желания, Ян.
Кенгерлинский еще больше разозлился от такой прямоты:
– То есть вы хотите сказать, что оставили Дашу без присмотра на сутки, потому что я сам об этом и попросил? Якобы через дом?
Эмма Эдуардовна кивнула.
– Выходит, что я сам подстроил ее побег и вторжение жнецов? И, конечно же, сам захотел, чтобы она воспользовалась рунами тьмы и шагнула в этот долбанный портал?!
– Ян! – попытался утихомирить его пыл Адиса.
– Руны тьмы? Господи, – Эмма Эдуардовна заметно побледнела и стала оседать, точно ноги перестали ее держать, охранник заботливо поддержал женщину за плечи. – Как такое могло произойти? Как вы могли такое допустить, Ян?!