Мы все четверо вышли из леса и направились к берегу озера. Нас поразило, что до самого горизонта был гладкий, чистый лед. На нем не было ни капли воды. Ледовая трасса, всю зиму кормившая. Ленинград, сияла на солнце необычной, выстраданной голубизной.
Дорожники, которые дежурили у съезда на озеро, объяснили нам, что ночью поднялся сильный северный ветер. Он согнал всю воду со льда в трещины и промоины и пригнал в Шлиссельбургскую губу ледовые поля из центральной части Ладоги. Ни Н. В. Соловьев, ни руководство Дороги не знали об этом. Этот «сюрприз», обескураживший нас вначале, доставил все же огромную радость. «Дорога жизни» продолжала существовать. Тотчас же было возобновлено движение машин. И хотя потепление продолжалось, грузы снова стали поступать в Ленинград. Но вскоре возникла новая беда — разразилась буря со снегопадом. Когда она кончилась, автомобильную колею на льду стала быстро затоплять талая вода.
А на берегу свирепствовала распутица. Тепло разжижало грунт. Подъезды к Ладоге с каждым часом все больше выходили из строя. Железнодорожная станция Жихарево из работы Дороги была выключена полностью. Перевалка грузов производилась только вблизи берега, на станциях Кобона и Коса. Но и здесь нужно было постоянно осушать и выравнивать колею. Эти тяжелые ремонтные работы велись при непрекращавшемся движении грузов. Под колеса буксовавших машин подкладывались ветки, доски, песок. Дорожное полотно росло кверху, как на дрожжах.
Солдаты-дорожники спали по три-четыре часа в сутки. Они без отдыха валили лес по пояс в таявшем снегу, заготовляли бревна и доски, транспортировали их к месту строительных работ. А там без умолку стучали топоры и молотки.
Первым сдал лед на речке Кобонке и на обоих обводных каналах. Он не выдерживал больше ездивших здесь машин. Лед вначале пробовали усилить деревянными щитами, но вскоре через речку и каналы пришлось спешно строить временные мосты.
На озере кромка льда все дальше отходила от берега. Дорожники беспрерывно наращивали мосты для сопряжения ледовой трассы с Большой землей.
Работа водителей стала еще более опасной. От них требовалась исключительная отвага и осторожность. Все политработники в эти дни были на льду или в кабинах полуторок.
Но 23 апреля движение машин по ладожскому льду было вторично закрыто. В тот же день генерал-майору А. М. Шилову позвонил из Смольного А. А. Жданов. Поблагодарив тружеников Дороги за самоотверженное выполнение поставленных задач, он выразил сожаление, что в Ленинград не успели доставить репчатый лук. Несколько вагонов с луком запоздало с прибытием по железной дороге на восточный берег Ладоги. Это был бесценный дар для ленинградцев, страдавших от цинги.
Андрей Александрович по-товарищески попросил: «Постарайтесь принять все меры, чтобы невозможное сделать возможным. Вы понимаете, какой это будет подарок к первомайскому празднику!..»
И снова открытую воду в прибрежной полосе у Кобоны перекрыли деревянные настилы. По ним переправили на лед несколько полуторок и лошадей с санями. С большими предосторожностями они прошли половину пути. Но на 14-м километре мешки с луком пришлось выгружать из машин. Здесь на льду были разводья, которые могли перейти по дощатым щитам только лошади. На санях груз был доставлен до самой кромки льда, проходившей в километре от Вагановского спуска.
Дальше пути не было. Лед у мелководного берега растаял или осел на самое дно. Тут солдаты рабочих батальонов совершили еще один подвиг — понесли мешки на плечах по колено, а то и по пояс в ледяной воде. Они шли без отдыха, сбросить мешки с плеч можно было только на берегу. И ни один мешок не упал в воду. А на берегу, у Вагановского спуска, усталых солдат встречал большой фанерный щит с надписью: «Ледовая дорога закрыта».
Для солдат она была открыта еще четыре дня. В эти последние апрельские дни, когда проезд по льду стал уже невозможен, «Дорогу жизни» прошло в пешем строю пополнение, прибывшее с востока в Ленинград. Это было боевым крещением для новобранцев. Приняв в Ладоге ледяную купель, они уходили сражаться с врагом под Пулковом, на Невском пятачке, у стен Ижорского и Кировского заводов.
8.45. 9 бомбардировщиков и 12 истребителей атакуют пирсы.
8.50 Вторая волна бомбардировщиков. Бомбят складские площадки и эстакады. Над Кобоной воздушный бой.
9.09. Четверка Ю-88 пикирует на пароход «Форель». Один подбит. На судне убитые и раненые.
9.32. Истребители с бреющего полета обстреливают пирсы. Трое убитых.