Прыгала пила у девчонок — хоть плачь. Не было сил удержать ее ровно. А нормы для нас рассчитывались как для мужчин. Однажды новенькие разревелись, когда зажало пилу. Бригадир Полина Бакунькина не выдержала, крепко отругала их. Слезы от такого разговора сразу просохли. Девчата дружно отжали руками ствол и освободили пилу. Потом научились не теряться, даже когда дерево падало на них.
— Эх, сейчас бы багор! — любила приговаривать наш бригадир, если ствол не поддавался. — Мы бы это дерево вмиг уложили, как фрица!
Все девчата радовались, когда наша бригада впервые выполнила норму! А потом нас стали отмечать и по батальону.
Лес по берегу Ладоги мы заготавливали на сваи. С приходом зимы они пошли на строительство ледово-эстакадной дороги. Но это была не настоящая дорога, хотя по ней прокладывались даже рельсы для поездов. Дорога на сваях через Ладогу должна была убедить фашистов, что командование Ленфронта помышляет только об обороне. Эта уловка удалась. Враг не ожидал наступательных боев наших войск в январе 1943 года.
Во время разметки ледово-эстакадной дороги машина, в которой я ехала, провалилась в полынью. Я сидела в кузове вместе со своими подругами. Мы успели выпрыгнуть, прежде чем полуторка скрылась под водой. Она затонула так быстро, что некоторое время со дна озера был виден даже свет фар.
Нам помогли выбраться из полыньи солдаты шедших сзади машин. Когда на лед извлекли всех, кто держался на поверхности, мы увидели, что среди спасенных нет офицера Гавриленко и водителя Марова. Они сидели в кабине машины.
В эти секунды под водой шла отчаянная борьба за жизнь. Командир и шофер были в валенках и полушубках. Трудно им было выбраться из тесной кабины. Они пытались открыть дверцы, но безуспешно. Маров, собрав последние силы, выдавил стекло. Потом знаком показал, чтобы Гавриленко первым покинул машину. Но у того зацепился за ручной тормоз ремень, на котором висела кобура. Солдат не оставил в беде своего командира, помог ему освободить ремень.
Они всплыли у нас на глазах, поддерживая друг друга. И тут же силы оставили обоих. Но мы успели их вытащить из полыньи. Для Гавриленко «путешествие» на дно закончилось в общем благополучно. Но Маров с тех пор стал опасаться воды — тормозил перед каждой лужей, даже на асфальте. Девчата в шутку называли его Садко и сватали за русалку…
Из батальона в госпиталь приходили коротенькие письма, почти записки. Писать было некогда, нужно было мостить дорогу к Победе. В одной из записок девчата сообщили, что 18 марта 1943 года досрочно закончено строительство нового моста через Неву. Теперь поезда могли ходить в Ленинград даже весной. Я плакала, когда читала об этом.
Здоровье мое пошло на поправку, но выписали меня из госпиталя только в мае. Прошел ровно год, как я записалась добровольцем в армию. А теперь из-за ранения меня признали ограниченно годной и предложили подсобную работу в авиации. Там вроде бы и паек был получше, и нагрузка поменьше. Да сдружилась я на Ладоге с девчатами, не хотелось с ними расставаться. И снова напросилась в свой строительный батальон.
— Никак опять к нам! — удивился старшина Смолин, увидев меня после госпиталя. — Значит, снова хочешь «воевать со слезами»?
Но по тону этих слов я почувствовала, что он обрадовался мне как своему старому фронтовому товарищу. Заставили мы все-таки старшину признать, что из женщины может получиться солдат.
Осколок мины
(По воспоминаниям одного из лучших водителей ледовой трассы, молодого коммуниста В. И. Сердюка)
Спим вприсядку, едим вприглядку!
До чего же спать хочется — просто беда! Вот дождусь, когда меня вытащат отсюда, — и сразу на боковую! Выпрошу у командира роты часов восемь, чтобы отоспаться за эти два дня. А пока что спать нельзя! Опасно даже на минуту закрыть глаза. Заснуть — значит наверняка замерзнуть!
Снег уже засыпал машину по радиатор. Вторые сутки метет не переставая. Надо же как не повезло! Застрял как раз посреди озера. Дорогу здесь вряд ли будут расчищать. После такой метели легче проложить новую полосу.
Зима нынче задержалась. Машины пошли по льду лишь 23 декабря. Но и сейчас, в январе, Ладога не везде замерзла. В ясную погоду севернее ледовой трассы видны баржи и пароходы. Они тянутся почти параллельно машинам по открытой воде. Забавно их обгонять или двигаться навстречу.
12 января нашу трассу перенесли за свайную железнодорожную эстакаду. Теперь мы стали ездить ближе к северной кромке льда. Если собьется с пути к югу, не страшно. Обязательно уткнешься в рельсы или сваи. А вот на север сворачивать с трассы никак нельзя. Через несколько километров можно нырнуть в воду.