Ицик вжился в роль и кивнул эльфу, который отвечал за малиновую веревку. Девочка метнулась к нему, как бык из загона, беспечная мать еще и подтолкнула ее – огромная толпа сделала шажок вперед – и с передних рядов до дальних прокатилась волна, которой, казалось, нет конца.
– Хо-хо-хо! – пробасил Ицик, подавая девочке руку и усаживая ее на колени.
Девочка, купаясь в лучах фотовспышек, сияла: ведь именно ей предназначалось первое «хо-хо-хо» в этом году.
– Как тебя зовут?
– Меня зовут Эмили, Санта. Я написала тебе письмо.
– Да-да, конечно. Письмо от Эмили. – Он притопнул ногой. – Ну-ка, напомни Санте еще разок: ты была хорошей девочкой?
До ланча оставалось еще минут двадцать, а Ицику уже казалось, что терпение его на пределе: уж не решил ли Господь испытать душу человека, проявив садизм? Брючины его намокли: от возбуждения дети выражали свой восторг, как щенки. Радикулит острым стеклом резал поясницу. А один мальчик – маленький нацист, не иначе, – вытащил безопасные ножницы и потянулся к его бороде.
– Вот так, – сказал эльф из Тулейна, приехавший сюда на зимние каникулы. И усадил кудрявого мальца к Ицику на левое колено. Нижняя губа у ребенка подрагивала, казалось, он вот-вот заревет.
– Не плачь, мальчик. Скажи мне, где твоя мама?
– Она ждет меня возле ланкомовского прилавка. – И, помолчав: – Ей делают лицо.
– Делают лицо? – переспросил Ицик.
– Ага.
– Таки что? – продолжал Ицик. – Ты хорошо себя вел в этом году?
Мальчик кивнул.
– Платил налоги – федеральные и штату, и те и другие?
Мальчик покачал головой: не платил.
– Так уж и быть, я тебя прощаю, – сказал Ицик. – Но Санта не налоговая служба.
Мальчик не засмеялся. И эльфы не засмеялись. А «Тулейн» ухмыльнулся.
Реб Ицик причесал пятерней бороду и вытянул вперед свободную ногу.
– Что я могу для тебя сделать? – спросил он.
– Горный велосипед, – ответил мальчик.
– И?
– Фигурки из «Боевой силы пять»[57].
– А еще?
– «Рок»[58]: «Робот, несущий смерть, возвращается», «Пожиратель людей», «Остановить чуму» и «В ожидании приза» Гэри Барри[59] со звездами – все на компакт-диске.
– Что-нибудь еще? – Если не считать хлюпиков, просивших о мире во всем мире, это поручение обещало стать самым коротким из всех сегодняшних. – Давай, не стесняйся.
Нижняя губа мальчика снова предательски дрогнула, и Ицик понял: если не вытянуть сейчас из него это последнее желание, начнется истерика.
– Итак, что же?
– Менору, – проговорил мальчик, видимо, из последних сил сдерживая слезы.
Но на этот раз истерика едва не случилась с Сантой, который сперва обалдел, потом стал судорожно вспоминать игрушку с таким названием.
– Что? – переспросил он, пожалуй, чересчур громко. Но тут же опомнился и благодушно – вернувшись к роли мистера Крингла[60]– спросил: – Как ты сказал?
– Менору.
– Но зачем хорошему христианскому мальчику менора?
– Я не христианин, а еврей. Мой новый папа говорит, что в этом году у нас будет настоящее Рождество с елкой, а свечек не будет, но так нечестно, потому что предыдущий отец разрешал мне зажигать менору, хоть он не еврей. – Слезы покатились по его щекам, он захлюпал.
– Почему новый отец не разрешает тебе зажигать свечи?
– Потому что в этом году Хануки не будет – так он говорит.
Ицик охнул от неожиданности, и мальчик еще громче заплакал.
– Ну-ну, не плачь, малыш. Санта с тобой. – Ицик, поерзав в кресле, достал из кармана чистый платок. – Сморкайся, – и поднес платок к носу ребенка. Тот старательно высморкался. – А теперь не беспокойся ни о чем. Ты попросил у Санты Хануку, и ты ее получишь. – Он изо всех сил старался казаться веселым, но чувствовал, как вскипает. – А теперь скажи мне, какой у тебя адрес, и я сам принесу тебе свечи.
Мальчик вроде немного успокоился, но ничего не ответил.
– Верхний Вест-сайд или Нижний? – спросил Санта.
– Ни то ни другое, – пропищал тот.
– Но не Виллидж, надеюсь?
– Мы будем на Рождество в Вермонте. Поедем туда на машине, чтобы пойти с его родителями в их церковь. – И тут Ицик понял: комедии пришел конец – ему не выкрутиться.
– Церковь, – пробасил он. – Церковь будет, а Хануки не будет! – И, подхватив ребенка, встал во весь рост.
Эльф в кедах забрал у него мальчика и поставил на возвышение, а Ицик все кричал:
– Хануки не будет!
Буна бы его отлично поняла. Услышав это, она бы поняла, почему вся эта затея, и эта работа, и этот костюм, и веселье – грех. Богохульство! И тут он завопил во все горло: ведь он и ногу отсидел, и радикулит прихватил, пронзил как стрелой.
60
Крис Крингл – герой популярного американского фильма «Чудо на 34-й улице». Крис Крингл, человек с улицы, по случайному совпадению вынужден изображать Санта-Клауса в универмаге «Мэйси» вместо спившегося артиста. Крингл пользуется огромным успехом у детей и получает работу в универмаге. Однако когда его начальник требует, чтобы Крис всучивал детям залежавшиеся игрушки, тот приходит в негодование. Вместо этого он отсылает родителей за нужными их детям подарками в те магазины, где они имеются в наличии. Руководство магазина решает уволить несговорчивого старика, но изменяет свое решение, когда выясняется, что честность Криса привлекает в «Мэйси» толпы новых покупателей.