Возвратившись с передовой, я застал помощников за столом, уставленным закусками. Они с явным нетерпением ожидали моего прихода.
Я занял свободный стул. И вдруг…
Под окном разорвался снаряд, свечка, освещавшая комнату, потухла, над нашими головами просвистели осколки, с потолка что-то посыпалось. При свете вновь зажженной свечки мы обнаружили, что сноп осколков, пробив матрац, косо ударил в потолок, не задев никого из нас. Куски штукатурки и известковая пыль засыпали стол и безнадежно испортили праздничный обед.
Охота на «пантер»
Оперативному дежурному по КП дивизии из 449-го стрелкового полка, занимавшего боевой участок западнее Кройцбурга, сообщили:
— В расположение полка ворвались немецкие танки — «пантеры». Два подбиты, а два на полном ходу перескочили через окопы и движутся в вашу сторону.
По сигналу тревоги — ручной сирены — вступило в действие расписание обороны штаба.
За три минуты штабные офицеры, вооружившись гранатами и бутылками с зажигательной смесью, перекрыли развилку дорог у хутора, где находился КП.
Из-за поворота на дорогу выехали два наших противотанковых орудия на конной тяге и направились к хутору.
Навстречу им с пистолетом в руке вышел начальник штаба дивизии полковник Карлов.
— Стой! — властно крикнул он, стреляя в воздух. Увидев полковника, артиллеристы придержали коней.
— Почему отходите? — спросил Карлов.
— Там «пантеры»…
— «Пантеры» не пройдут! — И Карлов указал на нас, воинственно потрясавших бутылками с зажигательной смесью. — Приказываю занять огневую позицию слева от дороги!..
Артиллеристы быстро отъехали к опушке леса, выпрягли коней, изготовились к стрельбе.
Стремительно летели секунды. «Пантеры» не заставили себя долго ждать. Из-за поворота, окутанный снежным облаком, показался первый танк. Орудия ударили по нему прямой наводкой и после двух залпов пригвоздили к месту. Вслед выскочил второй. «Пантера» успела преодолеть половину расстояния до хутора, когда снаряд перебил гусеницу.
Следующим залпом артиллеристы прикончили и этот танк. Гитлеровцы, выпрыгнувшие из люков, попали в наши руки.
Карлов сказал артиллеристам:
— Собирался отдать вас под суд за трусость, а теперь придется представить к награде. Молодцы, ребята!
ФИНАЛ. 1-й ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ФРОНТ
После падения Кенигсберга и Пиллау войска 5-й армии 3-го Белорусского фронта вышли в районы погрузки для передислокации на Дальний Восток.
Наша стрелковая дивизия расположилась в населенных пунктах междуречья вблизи железнодорожной станции Норкиттен.
В ослепительно солнечный день последней апрельской декады состоялся строевой смотр. Полки дивизии впервые за четыре военных года продефилировали мимо наскоро сколоченной деревянной трибуны, с которой их приветствовали командарм генерал-полковник Николай Иванович Крылов и член военного совета генерал-лейтенант Иван Михайлович Пономарев. Балтийский бриз развевал знамена, покрытые неувядаемой славой на полях боев, протянувшихся от Подмосковья до цитадели прусского милитаризма.
По окончании парада генералы Крылов и Пономарев медленно обошли шеренги рот, выстроившихся на просторном лугу. Если в строю попадался солдат или офицер без единой государственной награды, командарм и член военного совета спрашивали, сколько времени он на фронте, в каких боях участвовал, имеет ли ранения или контузии. Достойным они тут же вручали орден Красной Звезды, медали «За отвагу» и «За боевые заслуги». Белые коробочки с наградами они брали из рук офицера-кадровика, а последний доставал их из небольшого чемодана с открытой крышкой. Другой офицер вписывал фамилии, имена, отчества и звания награжденных в полевую книжку для приказа военного совета.
30 апреля части дивизии погрузились на станции Норкиттен в эшелоны и тронулись в далекий многодневный путь.
Когда головной эшелон, в котором следовал штадив, остановился на литовской станции Вирбалис, по радио передавалось взволновавшее всех историческое сообщение Советского информбюро о том, что наши войска овладели центром Берлина и водрузили над рейхстагом Красное знамя Победы.