Гасан хотел успокоить, подбодрить товарища, но не успел. За окном, совсем близко, тишину разорвала автоматная очередь. За ней другая.
— Слышишь! — воскликнул Дерхан. — Говорил же тебе, что стреляют.
— На северной окраине, — прошептал Гасан. — Что же там произошло?
Он бросился было к двери, но ему вдогонку раздался крик Дерхана:
— Стой!
Гасан резко обернулся. Свесившись с низкой кровати, на него смотрел Дерхан. И было в его глазах что-то такое, что Гасан невольно вернулся.
— Это Башир, — взволнованно произнес Дерхан. — Решил напоследок отомстить нам за все, чем мы ему насолили. Спеши, Гасан, к своим и прощай!
— Эх, Али! Не узнаю тебя. К чему это — прощай? Да мы с тобой через час встретимся.
— Хорошо бы твои слова сбылись. Хорошо бы, — вздохнул Дерхан. — Но аллах к нам давно не прислушивается. С того дня, как сам появился на этой земле. Ты лучше к моим прислушайся — выполни одну просьбу. Быть может, самую последнюю и самую главную для меня.
— Семью укрыть? — быстро спросил Гасан.
— О семье я сам позабочусь, — махнул рукой Дерхан. — Сейчас же отправлю по соседям, другим укромным местам. Всякое может быть, а ты лучше дай мне еще пару автоматных рожков. Тоже на всякий случай. Знаешь, мне с ними будет немного спокойней.
— Али, у меня же у самого… — начал Гасан, но осекся под пристальным взглядом друга. — Ладно, только для тебя. — И полез в подсумок.
— Спасибо! — оживился Дерхан. — Я знал, что ты не откажешь. Теперь пусть приходят ко мне. Я их встречу как следует. Они еще узнают, кто такой Али Дерхан. А теперь прощай, друг. И не волнуйся за меня…
Гасан выскочил на ночную улицу и замер от неожиданности. Кишлак уже наполнился грохотом выстрелов, криками женщин и детей. На окраине бушевало пламя пожара. Ошеломленный увиденным, услышанным, Гасан невольно растерялся. Он не знал, что ему теперь делать, куда бежать. Только мгновение длилось его замешательство. На считанные доли секунды растерялся он. А еще через мгновение бежал навстречу выстрелам.
Оставшись одни, Али не долго раздумывал:
— Ты, — сказал он жене, — бери младшую и беги к Гарипу…
— Я остаюсь здесь, с тобой, — не дав ему договорить, твердо произнесла Зурфа.
По голосу жены Али понял, что не уйдет она из этой комнаты, не оставит его в пугающем одиночестве. Но Али понимал и другое — какой опасности он подвергает жену, оставляя возле себя. Нет, он должен, обязан заставить ее уйти, отвести беду от себя, детей. Тут нужно действовать иначе.
— Хорошо, — вздохнув, сказал он. — Будь по-твоему. Только сначала займись все же детьми. Младшую отведи к Гарипу, а старшую направь к Фатиме. Там им вряд ли что станет угрожать. А после можешь возвращаться.
«Вряд ли ты успеешь вернуться, — подумал он. — Если душманам удалось ворваться в кишлак, здесь такое начнется — на улицу не выйти».
Али еще раз взглянул на такие дорогие ему лица. «Неужели я их больше не увижу?» — мелькнула мысль, и от нее заныло сердце. Заметив, как по детским щекам побежали слезы, он вымученно улыбнулся, махнул на прощание рукой и тут же отвернулся, чтобы не выдать своих повлажневших глаз.
— Али, жди, я скоро, — донесся до него уже с порога голос Зурфы.
— Береги детей! — бросил ей вдогонку, чувствуя, что она его уже не слышит.
…Эхо боя все сильнее накатывалось на дом Держана. Все ближе становились автоматные выстрелы. Али уже отчетливо различал топот десятков ног, чьи-то злобные выкрики. Собравшись с силами, он дотянулся до лампы, до отказа прикрутил фитиль. Тонкий язычок огня несколько раз отчаянно дернулся и погас, погружая комнату в тревожную темноту. До боли закусив губу, Дерхан поднялся на своих обрубках, грудью налег на подоконник. Поудобнее положил автомат. Так же не спеша, аккуратно разложил на кровати запасные рожки.
— Вот теперь, кажется, все, — устало выдохнул он, вглядываясь в ночь.
Дом Дерхана стоял на углу. Окно, возле которого устроился, выходило на перекресток. Сейчас он пустовал. Лишь в дальнем конце улицы темноту рвали всполохи частых выстрелов.
Вот на перекрестке мелькнула одна тень, другая, дробно простучал пулемет. Дерхан до рези в глазах всматривался в темноту. Кто там, за окном, в нескольких шагах от него? Свои? Чужие? Где-то за углом ударила автоматная очередь. По оранжевой цепочке трассера определил — стреляют в сторону окраины, туда, откуда накатывался шум боя. Значит, свои, отстреливаются. Выстрелы стихли, но после донеслись возбужденные крики. Перекресток заполнился новыми тенями. Али теперь знал, кто маячит перед его окном.