— Но где же он может спрятаться? Кишлак дважды прочесывали.
Махмуд посмотрел на Акрамова, невесело усмехнулся:
— Здесь Башир. Как змея затаился. Знает, что его ждет, если попадет к нам в руки. Думаешь, на кишлак случайно напал? Нет, чувствуя близкий конец, хотел напоследок отомстить. Сколько раз мы ему давали отпор, сколько раз он на нас обжигался, вот и затаил злобу. Да, наверное, и с вами решил свести счеты…
— Вряд ли, — возразил Наби. — Скорее, ему некуда было деться. Зажали его со всех сторон, вот и вышел на кишлак. А когда спасаешь свою шкуру, обо всем забываешь. Лишь бы самому уцелеть.
— Нет, — махнул рукой Махмуд. — Надо знать Башира. На все готов пойти, лишь бы отомстить. Ни перед чем не остановится. Но не беда. Он в наших руках. Его ищут повсюду. И увидишь, еще не зайдет солнце, как Башира найдут.
Они шли узкой улицей, которая то обрывалась у темного пятна пожарища, то вновь вилась вдоль серых, однообразных дувалов. Позади Махмуда и Наби, след в след, не спеша, настороженно глядя по сторонам, двигались Кучкаров и Кичко.
Махмуд предложил Акрамову пройтись по кишлаку. Хотел показать, что натворили душманы, а заодно выбрать место для будущей школы.
— Сами ведь говорили, что жизнь продолжается и надо спешить, — сказал он Наби. — Так не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. А дел предстоит столько, что голова кругом идет. Но мы решили начать со школы.
Кишлак постепенно наполнялся гомоном голосов. Он словно просыпался от долгой спячки. Но увиденное холодило людские сердца.
— Только бы нам не мешали жить, только бы не гремели выстрелы, — возбужденно говорил Махмуд. — Через год ты бы не узнал кишлак. Будет новая школа, будут новые улицы. Их назовем именами тех, кто отстаивал новую власть — Хамида, Дерхана, Гарипа. И площадь будет. Ее назовем площадью шурави…
Махмуд не договорил, словно захлебнулся. Наби оглянулся на секретаря партийной организации и замер. Схватившись рукой за бок, тот медленно оседал на землю.
— Командир! — всплеснулся за его спиной тревожный крик Кичко, и в следующее мгновение от сильного удара он рухнул рядом с Махмудом. Падая, успел заметить, как в двух десятках метров, где кончался дувал, сереет облачко от недавнего выстрела. И еще увидел три тени, метнувшиеся к ветхой мазанке, вросшей в землю пустыми окнами.
— Душманы! — крикнул Кичко. — И откуда они взялись?
…Махмуда Бари Наби поручил Кучкарову. Сам же с Кичко короткой перебежкой достиг дувала, прижался к его шершавой стене. От недавнего падения саднило плечо. Акрамов с досадой посмотрел на сержанта. Ну и силен Кичко, мог бы и поаккуратней толкнуть.
Затаив дыхание, они не сводили глаз с мазанки, ожидая выстрелов, готовые открыть огонь. «Неужели это те, из мечети? Неужели это Башир?» — думал Наби.
Две длинные автоматные очереди, сливаясь в одну, раскололи тишину. Следом ударила третья.
— Вон откуда бьют, — показывая стволом автомата, прокричал Кичко.
Но Акрамов и сам видел чернеющую в стене дыру.
— Гранатой бы туда, — услышал Наби рядом возбужденный голос Кучкарова.
— Почему здесь? Я ведь оставлял вас с Махмудом…
— С ним все в порядке, — подползая, сообщил Кучкаров. — За дувалом спрятал — и к вам.
Наби не стал выговаривать, не до того было. Он думал, как выйти из создавшегося положения, что предпринять. За спиной пустела улица. Но где-то вдалеке уже слышался топот десятков ног. Это, услышав выстрелы, к ним спешили на помощь. Можно было дождаться подкрепления, за дувалом не страшны пули. Но Наби представил, как сейчас улицу заполнят люди. Они бросятся сюда на выстрелы и сами, не зная, где их ждет опасность, попадут под смертельный огонь. Из черного проема вновь прогремели автоматные очереди. Решение созрело мгновенно. Но оно не было стихийным, случайным. К нему старший лейтенант Наби Акрамов шел всю свою недолгую жизнь. Готовился, слушая рассказы отца — опытного офицера, проходя закалку в школе ДОСААФ, в военном училище, командуя взводом. Это было не просто решение, а проявление характера — твердого, мужественного характера настоящего советского человека, патриота, интернационалиста, который во все времена не могли понять враги.
…Голоса людей становились все ближе. Еще минута-другая, и спешащие на помощь товарищи упадут, скошенные выстрелами бандитов.
Наби почувствовал на себе напряженные взгляды Кичко и Кучкарова. Они тоже поняли сложность ситуации. Они знали, что уже поздно бежать назад, предупреждать об опасности, и ждали решения командира.