Песок на высотах стал темно-красным от пропитавшей его крови.
Остальные батальоны дивизии трое суток пробивали вражеское кольцо и 17 августа вырвались из окружения у станицы Сиротинской.
Летчик на земле
С юных лет Алексея Павловского звало к себе беспредельное голубое небо. Он рыл котлованы под корпуса Кузнецкого металлургического комбината и мечтал стать летчиком. Учился в школе ФЗУ, потом водил поезда, но продолжал думать о полетах.
Уже студентом Сибирского металлургического института Павловский наконец-то сделал первый шаг к осуществлению заветной мечты: записался в аэроклуб. Упорства и энергии у него хватило и на то, чтобы окончить с отличием институт, и на то, чтобы в совершенстве изучить летное и парашютное дело.
Но в ту пору страна нуждалась в инженерах-литейщиках не меньше, чем в пилотах. Алексею Павловскому не суждено было стать тогда профессиональным летчиком, однако он хранил в сердце верную и горячую любовь к авиации.
— Зинуша, — весело говорил он молодой жене, — если у нас родится сын, давай назовем его Пропеллером, а если дочь — Элероной…
Первый военный год Алексей Павловский провел в тылу — работал начальником литейного цеха «Дальзавода» во Владивостоке, затем — начальником такого же цеха завода «Амурсталь» в Комсомольске-на-Амуре. На фронт его не отпускали. А вот его жена сумела попасть в действующую армию, окончив курсы медицинских сестер. Легко себе представить, как нервничал рвавшийся на войну Алексей; время было тяжелое, газеты сообщали неутешительные вести: фашисты наступали в Подмосковье, осаждали Ленинград.
Но все же Павловского, несмотря на его заявления, неизменно заканчивавшиеся словами: «Сегодня я не инженер, а летчик», не снимали с брони и не отпускали с завода. Ему говорили: «Пойми, фронту нужны не только солдаты, но и оружие. Для того чтобы выковать оружие, нужна сталь, а сталь должны дать мы».
Завод еще не полностью вступил в строй. Сооружение цехов продолжалось. У Алексея была уйма дел, тем более, что его избрали заместителем секретаря партийного бюро.
В конце сорок первого года пришла похоронка на старшего брата Александра, павшего в битве под Москвой, а спустя некоторое время Алексей получил сообщение о тяжелом ранении жены.
Тяга на фронт стала поистине неодолимой. Алексей снова и снова пишет заявления в военкомат, но постоянно получает отказы. В напряженном труде пролетели весна и лето сорок второго года.
И вдруг, когда стало казаться, что ничего уже в жизни не изменится до конца войны, Алексей получил повестку.
— Товарищ Павловский, — сказал военком, — по вашему настоянию мы направляем вас в летную часть. На сборы можем дать лишь три часа. Успеете?
— Успею…
После переподготовки в запасном авиационном полку Алексей был зачислен летчиком-истребителем в боевую эскадрилью.
В морозный день января сорок третьего года почтальон принес Зинаиде Павловской — она после ранения была демобилизована и теперь воспитывала дочь, которую они с Алексеем назвали Элеонорой (молодые супруги все-таки нашли имя, близкое к элерону!) — фронтовой «треугольник»:
«Дорогая моя жена! Милая дочурка! То, чего я добивался в течение полутора лет, свершилось. Я на фронте. Мне, как коммунисту, гражданину своей страны, выпала великая честь — защищать Родину с оружием в руках. Знайте, дорогие мои, пока глаза видят, пока руки и ноги могут управлять самолетом, пока в груди моей бьется сердце, я буду защищать свою Родину до последнего вздоха, до последней капли крови…»
Летом 1943 года Алексей сражался на знаменитой Курской дуге. Вот две выдержки из писем Павловского, в которых он рассказывает об этих боях:
«…Что делается сейчас в воздухе и на земле! История едва ли видела такой силы бои. В небе черно. Ежедневно мы вылетаем по нескольку раз, не знаем ни днем ни ночью покоя и отдыха…»
«Да, 5 июля — это памятный день для нас. Теперь всем ясно, что русские отразили натиск врага. И выстояли! А сейчас гонят его на запад… Мы уверены, что вот-вот Орел будет освобожден. А это все приближает час окончательной победы, час встречи с родными, друзьями…»
Отпор вражескому наступлению стоил немалых жертв.
…Летчики хоронили погибших. Над могилой в минуту прощания командир полка полковник Донцов произнес слова, запавшие всем в душу:
— Героизм сегодня заключается в том, чтобы быть живыми. Только живой воин способен уничтожать врага. Нам Родина приказывает жить… Ну а если обстоятельства боя сделают неизбежной смерть, нужно за свою гибель взять с врага такую же высокую плату, какую взяли наши боевые товарищи…