— А кто еще войдет в эту группу?
— А кого бы вы предложили? — живо откликнулся Михаил Ильич. — Вы давно работаете в КБ и хорошо всех знаете.
Метелин улыбнулся тонкими губами (улыбка получилась едкой) и, пожав плечами, сказал:
— Трудный вопрос. Коллектив слабый, опытных инженеров нет. Есть несколько молодых ребят, у которых мозги кое-что варят, но опыта — никакого. Да и образование — местный техникум. Один Овчаренко с дипломом инженера, да и тот…
— В общем, по Гоголю — один в городе порядочный человек — прокурор, да и тот — свинья. Вы это хотите сказать?
Костлявое лицо Метелина передернулось, он сухо и, как показалось Михаилу Ильичу, зло рассмеялся.
— Я ничего не хотел сказать. Вы спросили — я ответил, что думаю. А вообще-то — это ваше дело. В мою компетенцию не входит.
«Самолюбив и обидчив», — подумал Михаил Ильич. Эти качества — не лучшие для работы в небольшом коллективе. Но придется мириться. Что толку, если у человека приятная внешность и милый характер, если под черепом у него — мякина. К сожалению, по какому-то странному закону природы так чаще всего и бывает…
— Извините, я не хотел вас обидеть и прошу помочь мне, — мягко сказал Михаил Ильич. — Напишите вот на этом листке фамилии тех ребят, у которых, как вы говорите, мозги варят. Просто так, на всякий случай, для ориентировки.
Метелин взял пододвинутый листок и, не раздумывая, четким чертежным почерком крупно написал столбик с десятком фамилий. Список возглавлял Аршинов.
Когда Михаил Ильич предложил Аршинову войти в спецгруппу, тот, не объясняя причин, наотрез отказался. С виду Михаил Аршинов выглядел богатырем — высокий, широкоплечий, для своих лет несколько даже грузноватый. Лицо широкое, твердое, над густыми бровями и низким крепким лбом — шевелюра густых, торчащих, как щетина, волос. Смотрит спокойно, уверенно, но как-то исподлобья, мрачновато.
— Прошу объяснить причину, — озадаченно сказал Михаил Ильич.
— Надоело ходить в дураках.
— Наоборот, я слышал о вас только хорошие отзывы.
— Не тех спрашивали. С завода не выгнан только потому, что сменилось начальство.
— Вы имеете в виду историю с корпусом БТ-ИС?
— А-а, вы уже знаете. Ну, конечно, земля слухом полнится. Тогда и объяснять нечего.
— Принесите мне ваши эскизы, посмотрим вместе. История с танком БТ-ИС действительно дошла до Михаила Ильича. Связана она была с острым конфликтом между Аршиновым и бывшим руководством КБ. Корпусом и общей компоновкой БТ занимался сам бывший главный конструктор Полянский, а непосредственно группу корпуса в КБ возглавлял инженер Поздняков. Началось все с того, что на завод поступило предложение изобретателя Чиганкова, представлявшее собой ни более ни менее как проект нового броневого корпуса для танка БТ. Заниматься этим предложением поручили Аршинову. Михаил узнал, что Чиганков — преподаватель местного танкового училища, и, так как предложение было оформлено непрофессионально и вызывало ряд вопросов, решил съездить в училище и поговорить с самим изобретателем. Чиганков, сутуловатый, невзрачного вида старший лейтенант, повел его в небольшой сарай, приткнувшийся к какому-то складу. Здесь в полутьме Михаил с удивлением увидел… танк, по размерам такой же, как БТ, но с совершенно другой формой корпуса и башни. Нос танка не суживался до квадратного пятачка, как у БТ, а шел во всю ширину корпуса. Он был составлен из двух наклонных листов, образующих ровный и мощный угол. В верхнем листе был люк для водителя, закрытый крышкой. Каждый борт — тоже из двух наклонных листов, нижний закрывал ходовую часть, а верхний плавно переходил в коническую приплюснутую башню. Корпус был монолитный, внушительный, красивой обтекаемой формы, с острыми углами наклона брони.
— Наклон листов делает корпус непробиваемым, — хмуро сказал изобретатель. — Пули да и снаряды будут рикошетировать.
Потрогав листы, Аршинов убедился, что они из фанеры, но какое это имело значение?