— А биография баронессы Вольмер? — уже деловым тоном спросил Интагар.
— Оставьте прежней, — не особенно раздумывая, сказал Сварог. — Дворяночка из захудалого рода, жила в примыкающих к Хелльстаду районах и однажды попалась Королю на глаза… Бывало не раз и не только в балладах, в конце концов, с Лавинией Лоранской именно так и произошло… Ну, что же, кажется, у нас не осталось текущих дел?
Он машинально постукивал по краю стола папкой с красной полосой, на которую Интагар уставился с явным неодобрением.
— Да уж, грязь… — сказал Сварог тоном, каким обычно давал понять, что серьезные дела кончились — началась обычная беседа. — Послушайте, Интагар… Не как король с министром, а как мужчина с мужчиной… Такое впечатление, что я чего-то в этой жизни не понимаю. Я о графе с графиней и их спевшейся компании. Как-то в голове не укладывается. Его молодую красавицу жену пользуют сразу двумя «янтарными жезлами», а он любуется. Ну, и остальные не отстают… Что, ничего нельзя сделать?
— Ничего, ваше величество, — угрюмо отозвался Интагар. — Это при Кадарене Свирепом таких жгли, несмотря за знатность рода, но это было четыреста лет назад… да кстати, это и было одной из причин его убийства. Даже Конгер, как ни хмурился, не мог ничего поделать. Там нет ни малолетних, ни принуждения. А «янтарные жезлы» и прочая такая дрянь открыто продаются в аптекарских лавках, хоть и не лежат на самом видном месте… И что хуже всего, за это уцепились в Лоране, там вышла добрая дюжина анонимных памфлетов. Никаких имен, конечно, не приводят, ни малейшей зацепки для дипломатов, я справлялся — но ко всем этим забавам припутывают и «некоего короля», опять-таки без зацепок. У них тоже есть неплохие мастера таких дел. Серьезного вреда не причинят, но все равно неприятно… Занести вам как-нибудь папку?
— Пожалуй, — сказал Сварог. — Посмотрим, как работают у них. Интересно, а мы можем ответить в том же духе?
— Если как следует покопаться, — сказал Интагар, нехорошо ухмыляясь. — Я поручу мэтру Доритасу еще и это, у нас есть кое-что… И вот что еще… Коли уж разговор у нас неофициальный… Вы можете и не знать, но мы-то выяснили совершенно точно…
— Что там опять на мою голову? — спросил Сварог.
— Маркиза Ролатон…
— И что с ней не так?
Интагар чуточку помялся, решительно вскинул голову:
— Ваше величество, с того самого вечера она всякий раз, когда остается ночевать на земле, проводит ночи в особняке герцога Лемара. Вот уже полтора месяца. Нельзя сказать, что они особенно уж скрываются, так что и сплетникам эта тема уже наскучила…
Вот сволочь, подумал Сварог. Ведь предупреждал же: один-единственный раз…
Интагар осторожно сказал:
— Отношений графини Дегро и графа Гаржака я, как вы и приказали, больше не касаюсь. Но здесь совсем другие характеры, если вы понимаете, о чем я…
— Понимаю, кажется, — сквозь зубы сказал Сварог.
Интагар спросил еще осторожнее:
— Может, на Стагар его? Работать он и там будет.
Сварог вздохнул:
— Ну да. А она, и к гадалке не ходи, поедет за ним туда. Поскольку это Высокая Госпожа Небес, вы ничем не сможете воспрепятствовать, да и я не смогу приказать. А обидится она на меня страшно… Придется терпеть. И ничего тут не попишешь. Вот, кстати, а как у него за эти полтора месяца отношения с другими? Он ведь никогда одной подругой не ограничивался.
Интагар поджал губы:
— Самое занятное, государь, что за эти полтора месяца других у него не было. Никаких сомнений — так, как он обложен…
— Ну, вот видите, — сказал Сварог. — Может, и остепенился — годы, чувства и все такое? В конце концов, не только в балладах случается, но и в жизни порой… Бывало ведь, а?
— Бывало, — пожал плечами Интагар. — Я и не говорю, что такое невозможно вовсе… Но вот от других своих привычек он явно не собирается отказываться.
— Чтоб его… — сказал Сварог. — Сколько случаев? Что-то серьезное?
— За эти полтора месяца — один. Как мои люди ни бдили. Снова сообщники, до которых мы еще не добрались. Один почтенный судовладелец лишился ста тысяч ауреев золотом — и на сей раз нет никаких зацепок, чтобы завести дело. И, как всегда, проделано все, надо отдать ему должное, с большим изяществом. Ну, по-другому у него, стервеца, и не бывает…