Широкий полукруглый туннель, достаточно большой для того, чтобы в него прошел человек — а вот всаднику уже придется спешиться… Форма слишком правильная, чтобы быть игрой природы. Он уже видел нечто подобное у себя в Хелльстаде — вход в туннель, ведущий в Токеранг. Только у того были чуточку другие очертания, больше всего он походил на половинку эллипса. Но и тот и этот — несомненное творение человеческих рук. А ведь здесь нет той техники, что имелась у токеретов, проем слишком уж геометрически правилен, чтобы быть прорубленным с помощью здешних горняцких кирок. Внесем поправку: творение кого-то разумного, так оно будет правильнее…
Несколько Шмелей нырнули в проем. Цвет изменился — погасло инфракрасное сияние, стены и пол туннеля — опять-таки идеально гладкие, обработанные уж никак не кирками, светятся так, что, пожалуй, и человеку не потребуется фонарь, а Сварогу — «кошачий глаз». Стоп!
Поперек тоннеля — силовое поле непонятной природы, за ним, уардах в пятидесяти, тоннель под прямым углом сворачивает вправо, и что там, за поворотом, уже не увидеть. Не стоит зарываться, вполне достаточно того, что Сварог увидел, что осталось накрепко запечатленным в компьютерной памяти. Для того чтобы завершить дело, необходим подверженный многим опасностям, но самый нужный в такой ситуации инструмент под названием «человек». Есть что доложить Канцлеру — он сейчас на борту одного из крейсеров, повисшего над столицей на «суточной» орбите…
На экране чуть смазанными полосами неслись скалистые равнины, леса — Шмели на полной скорости уходили от Радианта. Сварог позволил себе чуточку расслабиться, откинулся на спинку кресла, сунул в рот сигарету. Канилла уставилась на него прямо-таки завороженно:
— Командир, вы гений…
— Да будет тебе, — ответил Сварог спокойно. — Ну при чем тут я? Техника прекрасно сработала, только и всего…
— И что теперь? — почти прошептала она.
— То есть как это — что? — жестко усмехнулся Сварог, чувствуя, как каменеет лицо. — Теперь — блицкриг…
Впрочем, блицкриг должен был начаться чуточку позже, сначала следовало проверить, как обстоит со вторым средством, имевшимся в его распоряжении. Надежды на успех нешуточные: коли уж все отлично прошло с первым…
Да нет, не прошло, из чистого суеверия не следует забегать вперед, задание считается выполненным лишь тогда, когда группа вернулась на базу…
Он сидел, глядя на приотворенную створку окна, откуда по-прежнему налетали порывы сырого ветра, а то и горсть снежинок. Наконец Золотые Шмели вереницей потянулись в комнату, летели прямо к футляру и замирали в гнездах. Вернулись без потерь. Дождавшись последнего, Сварог встал и с облегчением захлопнул створку. Вернулся к пульту Шестого. Там, за плечом Обезьяна, уже стояла Канилла, неотрывно глядя на пустой пока что экран.
Подготовка заняла гораздо больше времени, чем обычно — на Таларе все нужные координаты заданы давным-давно, а здесь приходится привязываться к местности… Не менее квадранса на фоне подробной карты столицы светились синие концентрические круги, пересеченные восемью линиями (по числу сторон света и направлений), покачивалась вправо-влево стрелка компаса, вспыхивали и гасли загадочные знаки, которых Сварог не знал, да и не было в том нужды.
Ну, наконец… Канцелярию недр он изучил мельком, хватило пробежки по первому этажу: длинные широкие коридоры неистребимо казенного вида погружены во мрак, самые обычные канцелярские кабинеты, на всех населенных людьми планетах похожие друг на друга, как две капли воды, разве что с поправкой на уровень техники: уныло — аскетичные, скучные. Обширные помещения, занятые длиннющими высокими стеллажами с бесконечными рядами пухлых картонных папок. Этим можно и ограничиться, вряд ли тут найдется что-то интересное — размеры Канцелярии свидетельствуют лишь о том, что горному делу тут уделяется непропорционально много внимания и трудов — но мы и так знаем причину…
Вот и высокая ограда «королевской камнерезной фабрики». На сей раз наблюдения были долгими и скрупулезными. Огромное здание фабрики, несколько домов, крайне похожих на жилые — точнее, на казармы, такой уж у них вид. Несмотря на время — то ли поздняя ночь, то ли раннее утро — в распахнутые ворота въезжают обозы с рудой, тянутся наружу разгрузившиеся. Так и что же у нас происходит с рудой, точнее, с кусками очень знакомого по цвету необработанного камня? Того самого, из которого сделаны «тарелочки» и символы богов и богинь?