Что касается Radium Dial, то, несмотря на стремительный рост спроса в годы войны, компания разорилась в 1943-м. Но здание, которое она оставила после себя в центре Оттавы, еще долго давало о себе знать. Новая компания хранила в его подвале мясо: ее работники умирали от рака, а в одной семье, которая покупала у них мясо, «у всех братьев в течение полугода образовался рак толстой кишки». Здание было снесено в 1968 году. «Его просто сровняли с землей, – вспоминала племянница Пег Луни Дарлин, – и использовали обломки повсюду в качестве насыпного грунта».
Остатки здания были разбросаны по городу, в том числе на школьном дворе. Проведенные в последующие годы исследования показали повышенный уровень заболеваемости раком среди людей, живших недалеко от фабрики, а также среди всех жителей города в целом. Собаки местного населения не доживали до зрелого возраста, а у местных диких животных находили пугающие опухоли. «Я обратила внимание, – сказала другая племянница Пег, – что почти в каждой семье по соседству [там, где я выросла] как минимум у одного человека был рак». Другой житель отметил: «Мало кого это не коснулось».
Тем не менее городские власти, повторяя свою прежнюю позицию по отношению к Кэтрин и ее подругам, не собирались заниматься этой очевидной проблемой. Когда кинорежиссер Кэрол Лангер сняла документальный фильм «Радиевый город», в котором обсуждалась повышенная радиоактивность в Оттаве, мэр города объявил: «Эта дамочка пытается нас уничтожить». Он призвал «никому его не смотреть».
«Что ж, – сказала невестка Мэри Долорес, – это он сделал зря. Потому что на показе был аншлаг, и им пришлось устраивать еще один». Фильм смотрела толпа почти из 500 человек.
«Люди разделились, – вспоминала Дарлин. – Кто-то не хотел и слышать об этом; им не хотелось в это верить. Другие решили, что нужно все расчистить».
В конечном счете все было расчищено. Вмешалась АООС, и были выделены средства на избавление от опасного радиоактивного наследия, оставленного компанией Radium Dial в Оттаве. Как и в Орандже, следы загрязнения были найдены глубоко в земле. На это ушли десятилетия, и 2015 году работы по очистке по-прежнему продолжались.
Центр радиобиологии человека изучал красильщиц циферблатов десятилетиями. Работавшие там ученые установили, что радий – коварный, живучий элемент. С периодом полураспада в 1600 лет у него было предостаточно времени, чтобы проявить себя в организмах людей, внутрь которых он проник – год за годом, десятилетие за десятилетием он наносил свой особый урон. Наблюдая за женщинами на протяжении всех этих лет, ученые стали свидетелями настоящих долгосрочных последствий внутренней радиации.
Выжившие красильщицы циферблатов не вышли сухими из воды – отнюдь нет. Некоторые девушки заболели быстро, но затем десятилетиями жили своей неполноценной жизнью; одна девушка из Уотербери 50 лет была прикована к постели. Чем старше были женщины, когда занимались покраской циферблатов, и чем меньше времени они проработали на производстве, тем ниже оказалась вероятность смерти на ранних стадиях – так что они продолжали жить, но радий жил вместе с ними, и от него не существовало спасения.
У многих наблюдались значительные изменения костной ткани и переломы; большинство потеряли все зубы. У невероятно огромного числа бывших работниц развились рак кости, лейкемия и анемия; некоторым годами приходилось делать переливание крови. Радий настолько изрешетил кости этих женщин, что, например, у Шарлотты Перселл впоследствии развился остеопороз позвоночника. Подобно Грейс Фрайер, ей пришлось носить корсет для позвоночника.
Мэри Росситер перенесла по меньшей мере шесть операций на ноге – ее опухшая нога начала чернеть, – и в конечном счете ее пришлось ампутировать. «Она сказала, – вспоминала Долорес: – Отрежьте ее! Прямо сейчас! Я не хочу возвращаться домой и думать об этом».
В оставшейся ноге Мэри был установлен металлический стержень от колена до лодыжки; она стала калекой – но ее это все равно не сломило и не замедлило. Она стала душой и сердцем дома престарелых, куда позже попала, разъезжая повсюду на своей инвалидной коляске.