Дринкер: «Мы склонны полагать, – Дринкер работал вместе со своей не менее выдающейся женой доктором Кэтрин Дринкер, а также еще одним врачом, доктором Кастлом, – что упомянутые вами два случая никак между собой не связаны».
Тем не менее он добавил: «В то же самое время мы согласились, что нельзя торопиться с выводами, пока ситуация не будет досконально изучена». Исследование было решено начать в апреле 1924 года.
Не совсем понятно, кого имел в виду Роедер, говоря про «значительные улучшения». Возможно, речь шла о Маргарите Карлоу, так как она уволилась самой последней (хотя на самом деле она все еще продолжала сильно страдать), однако это могла быть и Грейс Фрайер, которая наконец начала пожинать плоды дорогостоящих медицинских услуг доктора Хамфриса, по-прежнему наблюдавшего ее раз в неделю, отслеживая состояние ее спины и ног с наложенными шинами. Она с радостью заметила, что ей начало становиться лучше.
Однако пока Хамфрис занимался спиной и ногами Грейс, главным источником боли для нее начала становиться челюсть. В тот же месяц, когда Роедер написал Дринкеру, Грейс положили на неделю в больницу в Нью-Йорке; последние рентгеновские снимки выявили «хронический воспалительный процесс в челюсти», и она обратилась за помощью к доктору Фрэнсису Маккафри, специалисту, который прооперировал ее и удалил часть челюстной кости. Как это уже было известно Кнефу и Барри, после проведения операции понадобилась еще одна, а потом еще.
«Я была вынуждена настолько часто лежать в больнице, – говорила Грейс, – что она стала мне чуть ли не вторым домом».
Грейс, как и многие ее бывшие коллеги, оказалась втянута в порочный круг, и после каждой операции ей выставляли очередной счет. Вскоре ей пришлось проглотить свою гордость и попросить денег у родителей, однако растущие медицинские расходы опустошили сначала ее собственные сбережения, а потом и банковский счет родителей.
Той осенью компания USRC тоже переживала из-за денег. До апреля, когда начнется расследование Дринкера, было еще далеко, а ситуация с задержкой производства на заводе требовала каких-то мер уже сейчас. Хотя Вьедту и удалось нанять еще шесть девушек, это проблемы не решало; руководству по-прежнему нужно было разобраться с «психологической и истерической ситуацией», разворачивавшейся в студии.
Итак, в ожидании приезда Дринкера фирма сама организовала обследование текущей команды красильщиц циферблатов, проведенное Институтом продления жизни. Девушек осматривали конфиденциально – однако отчеты были предоставлены фирме для ознакомления. «Девушки, – написал Вьедт Роедеру, – не знают, что мы получили эти копии… В них приведена крайне конфиденциальная информация, и они могли бы опротестовать ее разглашение». Хотя специалисты из института и обнаружили воспаленные зубы у некоторых работниц, было сделано заключение, что их недуг «не связан с воздействием какого-то конкретного производственного фактора». Роедер с удовлетворением написал Вьедту, что результаты «полностью соответствовали его ожиданиям».
Но Вьедт был сильнее вовлечен в производственный процесс студии, и его это не особо успокоило. «Я не настолько оптимистично настроен по этому поводу, как вы, – написал он своему начальнику. – Хотя Институт продления жизни и составил свой отчет, я не считаю, что он удовлетворит наших работников, и нам следует дождаться окончательного отчета доктора Дринкера, чтобы их можно было по-настоящему убедить в отсутствии какого-либо вреда».
Роедер, однако, вставил свои пять копеек. «Мы должны создать на заводе доверительную атмосферу, – решительно написал он Вьедту. – Она будет не менее заразительной, чем атмосфера опасений и сомнений». И посоветовал ему следующее: «Cамым важным действием будет встретиться с Барри и, возможно, с остальными, кто делал все эти заявления, придя к заключению без должных знаний и доводов».
Вьедт воспринял это как указание: в марте 1924 года он послушно нанес визит Барри и Дэвидсону. Стоматологи приняли его прохладно. Они не сомневались, что мучительная болезнь, которую они наблюдали у своих пациенток, связана с их работой в USRC. Во время визита Вьедта они были разгневаны его, как им показалось, равнодушным подходом.
«Вам следует закрыть завод, – злобно сказал Вьедту Дэвидсон. – Вы уже заработали пять миллионов долларов. Зачем продолжать убивать людей ради еще больших денег?» Вьедту нечего было на это ответить.
«Будь моя воля, – резко сказал ему Дэвидсон, – я бы закрыл ваш завод».