Физическое и моральное здоровье Рида ухудшалось. Письма американских телезрителей сделали свое дело. Его друг Геррит Лист вспоминал, что в начале мая, после выпуска телевизионного шоу в Лейпциге, Рид пришел к нему и сказал, что испытывает наихудшую депрессию в своей жизни. Лист посоветовал ему прекратить глотать таблетки и в особенности сократить количество принимаемых транквилизаторов. Лист также убеждал друга обратиться за помощью к психиатру. Но Рид сопротивлялся отказу от медикаментов. Его беспокоило левое колено, поврежденное после падения с лошади, не отпускали боли в позвоночнике и периодически возникающие сильнейшие головные боли, постоянно присутствовали желудочные боли, и он не мог уснуть, не приняв лекарства. В завершение разговора Рид пообещал, что еще до конца работы над фильмом «Кровавое сердце», пройдет полное обследование и проконсультируется у психиатра.[294] Ренате упорно не замечала того влияния, которое оказывали психологические проблемы на здоровье ее атлетически сложенного супруга.
«Я уверена, что Дин в силу своего характера переживал очень непростое время, справляясь с тем, что я упомянула как проблемы со здоровьем, — сказала Ренате. — Он постоянно истязал себя, постоянно находился на грани своих возможностей, безо всякого к себе снисхождения».[295]
Мировые события также вступили в сговор против Рида. В СССР Генеральный секретарь Михаил Горбачев, занявший пост в 1985 году, предпринял серию реформ. Под широким зонтиком перестройки Горбачев способствовал ослаблению жесткого централизованного контроля над экономикой страны, что со времен Сталина являлось крестовиной ее политики. Горбачев, понимая, что экономика Советского Союза терпит крах, надеялся, что, постепенно продвигаясь к большей промышленной свободе, он сможет оживить ее, избежав разрушения нации или коммунистической системы. Горбачев также был убежден в необходимости более свободного обмена информацией и мнениями, и этот процесс получил название гласность. И хотя средства массовой информации все еще находились под присмотром цензуры, обнаружились заметные подвижки в способе подачи новостей, а истории о коррупции и бюрократических несуразностях неожиданно пробрались на страницы печатных изданий. В сфере культуры также исчезли запреты на рок-н-ролл. Внезапно молодым людям Страны Советов стали доступны записи Брюса Спрингстина, «Металлики», Ван Халена и «Юритмикс», равно как и шведских и западногерманских групп. Эта свобода также подстегнула советскую молодежь к созданию своих собственных музыкальных коллективов и произведению на свет домашней версии рока. По контрасту мягкие рок-н-ролльные композиции и кантри-баллады 47-летнего американца теперь кажутся слишком степенными и скучными тем партийными функционерам, которые одобряли их прежде, а ныне восстают против. Для них Дин Рид — уже вчерашняя новость, такой же светский человек, как Перри Комо.
Фил Эверли на себе ощутил подобный закат популярности. В начале 70-х он и его брат Дон громко и публично рассорились и перестали выступать вместе, затем воссоединились и в 1984 году опять записывали музыку и гастролировали. Альбомы сравнительно успешно продавались, но этот успех не шел ни в какое сравнение с порой их расцвета конца 50-х — начала 60-х годов, и новых юных слушателей практически не прибавлялось. По мнению Эверли, сходящая на нет популярность Рида в Восточной Европе являлась «неизбежной, независимо от того, кто ты есть. Он был молодой, красивый парень, но это не может продолжаться вечно». Эверли считал, что его другу следовало принять этот закат так же, как это сделал он сам, и как в конечном итоге должны принимать все звездные личности. [296]
Однако для отказа от юношеских радостей требуется время и определенная зрелость, а психика Рида не выдерживает этого испытания. Он до сих пор не задумывался над тем, как он встретит преклонный возраст. Единственный имеющийся у него план представляет собой смутную идею по захвату новой крепости, Соединенных Штатов. После полученных им писем от земляков выполнение этого плана кажется маловероятным. Один из пороков Рида, отмечаемый его друзьями из Европы и США, угрожающе распалился. Рид не воспринимает критику адекватно.
294
«Его друг Геррит Лист вспоминал…» — интервью Геррита Листа в полиции, 27 июня 1986 г., материалы Штази, том 4, BStU 89–90.
295
«Я уверена, что Дин…» — интервью в полиции Ренате Блюме Рид, 30 июня 1986 г., материалы Штази, том 4., BStU 100.