Так началось Великое расхождение; промышленная революция произошла в Западной Европе, а не в столь же обеспеченном ресурсами юго-востоке Китая. Китайская стационарность начала меняться только тогда, когда мощь Королевского флота навязала Китаю британскую волю в дискредитирующих Опиумных войнах XIX века. Даже тогда внутренняя дисфункция сдерживала существенное экономическое развитие до событий, последовавших за визитом Никсона в Китай в 1972 году. После прибытия капитана Перри в 1853 году Япония начала открывать свою экономику для остального мира. Но именно насильственная высадка генерала Макартура в 1945 году привела эту страну - и в течение следующих полувека большую часть Юго-Восточной Азии - в современный мир. Стационарность не является счастливым выбором в человеческих делах, и в долгосрочной перспективе она не является устойчивой.
Риск и неопределенность
Различие между такими проблемами, как непредсказуемый исход азартных игр, который можно представить вероятностно, и радикальной неопределенностью, которую нельзя, понимали и Кейнс, и Найт. После Второй мировой войны Фридман отрицал существование такого различия, и эти два понятия были отодвинуты не только в области экономики, но и в гораздо более широкой сфере, где господствовали теория принятия решений и байесовские рассуждения.
Мы можем приписать вероятности каждому мыслимому событию. Все, что может произойти в будущем, может быть сформулировано как набор взаимоисключающих альтернатив, и к каждому из этих событий может быть приписана вероятность. Из этого следовало, что риск - это то, что можно оценить. Как только цена была определена, риск был укрощен. По сути, неопределенность подавлялась рынками.
В теории финансов риск определяется как спред вокруг известной средней доходности. Чем меньше спред, тем меньше риск. Поскольку предполагается, что люди "не любят риск", им должен быть предложен стимул держать активы, которые являются рискованными в этом смысле. Таким образом, существует компромисс между риском и доходностью. Люди, не приемлющие риск, будут довольны риском при условии адекватной компенсации. Риска больше не боятся, потому что он оценен и принят в обмен на его цену. А рискованные активы - это просто товар, который покупается и продается, как мыльный порошок и автомобили, и, как и эти товары, риски окажутся в руках тех, кто хочет и может их купить. Радикальная неопределенность должна быть вычеркнута из картины, потому что ее нельзя измерить и нельзя определить цену.
Но этот маленький мир - не наш и не ваш. В повседневном языке слова "риск" и "неопределенность" используются в разных смыслах, и много путаницы возникло как из-за множественности интерпретаций, так и из-за приписывания технических значений, которые не соответствуют обычному употреблению этих терминов. Мы определили риск как невозможность реализовать эталонный рассказ. Леонардо, чьи таланты жадно искали богатые покровители, такие как Людовико Сфорца и Чезаре Борджиа, был уверен в референтном повествовании, которое оставляло ему свободу рисовать и думать. Такое покровительство было возможностью, которая позволила незаконнорожденному ребенку из маленькой деревни реализовать свой гений, даже когда Борджиа убивали друг друга. Для Леонардо и Микеланджело интеллектуальное оживление этих бурных времен было возможностью, а не угрозой. В то время как Сфорца умер во французской тюрьме, а Борджиа был раздет догола и убит в сражении в Наварре, Леонардо умер дома от инсульта, а Микеланджело дожил до восьмидесяти восьми лет.
Отсутствие наблюдаемой волатильности никогда не следует путать с отсутствием риска. Формулировка Юмом проблемы индукции уверяла нас в том, что мы не имеем оснований верить в то, что солнце взойдет завтра, на основании информации о том, что оно всегда всходило в прошлом. Современная формулировка, часто приписываемая Бертрану Расселу, описывает опыт индейки , которую надежно кормят каждое утро до 24 декабря. Нассим Николас Талеб переосмысливает это повествование, противопоставляя банкира, который получает регулярную зарплату в конце каждого месяца, но всегда подвергается риску внезапного увольнения, и таксиста, чей заработок постоянно меняется, но является надежным, поскольку он постоянно поступает из многочисленных источников. Ошибочное мнение о том, что отсутствие текущей волатильности свидетельствует об отсутствии риска, лежало в основе финансового кризиса. Подобно рождественской индейке, многие финансовые учреждения сообщали о стабильно растущих квартальных доходах на акцию, которые требовала Уолл-стрит, пока в 2008 году они внезапно не столкнулись с неплатежеспособностью. Стабильность прибыли, о которой они и многие другие компании сообщали, была поводом для беспокойства, а не для поздравлений; большая изменчивость показала бы более надежную основу для этих доходов. Мир по своей природе неопределенен, и притворяться, что это не так, значит создавать риск, а не минимизировать его.