И это говорит о том, что вооруженные силы больше не говорят о военной эффективности, не обсуждая также влияние на аудиторию. Подобно коммерческой маркетинговой кампании в Интернете, цель команды военных информационных операций - попытаться завоевать аудиторию и сформировать интерпретацию событий, чтобы либо замаскировать военные действия, либо спроектировать реакцию общественности на них. В этом отношении военные действия также обладают перформативной силой, когда разрушение моста - это не только способ нарушить сеть снабжения, но и передать политическое послание или сформировать общественное мнение. Сложность, однако, заключается в определении своего рода коэффициента конверсии, когда соотношение между кликами и просмотрами приравнивается к изменению поведения целевой аудитории.
Во многом именно стремление военных определить корреляционный эффект между заранее определенным сообщением и изменением поведения аудитории стало причиной появления индустрии влияния. Современный военный подход к операциям влияния возник на основе противоповстанческих кампаний на Ближнем Востоке. В этом отношении, в отличие от кинетических операций, операции влияния были разработаны для завоевания "сердец и умов" тех групп населения, которые необходимо было оградить от повстанцев (Ford 2019). Среди американских войск доктринальные аспекты этой деятельности были разработаны для войн в Ираке и Афганистане, где необходимо было предпринять шаги для противодействия эффективности пропаганды повстанцев (Rid 2007; Briant 2019). В данном случае вызов исходил от иракских и талибских сил, которые не страдали от такой же иерархической военной структуры, как армия США, и поэтому были более ловкими в пропаганде, загружая видео успешных атак СВУ и последующих засад, чем коалиционные силы (Hashim 2018). Однако, осознав важность победы в информационной кампании, западные вооруженные силы со временем стали гораздо лучше формировать информационную среду, пытаясь повлиять на неопределившихся в надежде, что они решат не вставать на сторону повстанцев.
Использование военными операций влияния для победы в битве за стратегические коммуникации во время войн в Ираке и Афганистане дало необходимый кислород для появления гораздо более широкой индустрии влияния, основанной на анализе данных. Начав проводить операции, а затем отточив свои методы в странах за пределами Запада, эта новая индустрия влияния стала пытаться формировать общественное мнение в Европе и Северной Америке. Наиболее заметной организацией в этом отношении, заключившей контракты с МО Великобритании, МО США и НАТО, стала Strategic Communication Laboratories (SCL) и ее дочерняя компания Cambridge Analytica. Изначально SCL занималась поведенческим анализом и проводила зарубежные кампании влияния, направленные на формирование выборов или референдумов в тридцати странах, прежде чем ее деятельность стала достоянием мировой общественности после референдума о членстве Великобритании в Европейском союзе в 2016 году.
К тому времени, когда Cambridge Analytica наняла Vote Leave, официальную команду кампании за выход Великобритании из Европейского союза, SCL усовершенствовала ряд возможностей по сканированию профилей пользователей Facebook и незаконному сбору других источников данных, чтобы они могли разрабатывать микротаргетированную политическую рекламу (Briant 2019). Это, в свою очередь, было основано на более ранних исследованиях профилей Facebook, направленных на "отслеживание цифровых следов личности", , которые позволили понять, как адаптировать сообщения для отдельных людей. Учитывая количество собранных данных, команды, работавшие в SCL, использовали "три конвейера машинного обучения... для обработки текстов и изображений". Программное обеспечение можно было использовать для чтения фотографий людей на веб-сайтах, сопоставления их с профилями в Facebook и последующего нацеливания рекламы на эти индивидуальные профили". Сочетание академических исследований и применения искусственного интеллекта для выявления ключевой аудитории позволило SCL сделать несколько смелых заявлений о взаимосвязи между передаваемыми сообщениями и успехом своих кампаний. Так, например, работая на американскую консервативную организацию, SCL "утверждала, что 1,5 миллиона рекламных впечатлений, полученных в ходе их кампании, привели к повышению явки избирателей на 30 % по сравнению с прогнозируемой явкой для целевых групп".