Всякое желание сопротивляться испарилось — глаза Оксаны горели алым, как и глаза бледной сущности, обхватившей шею наблюдателя тощими руками. Давление ауры было слишком сильным, будто эти призрачные пальцы протянулись к каждому и сжали сердце пока еще бережным, но крепким захватом.
Они буквально поставили пленников у стенки, а напротив стоял Николай, отжавший навороченную винтовку у «Зари». Стрелок гнусно ухмылялся, нетерпеливо ожидая возможности понаделать дырок в «предателях». С этой стороны здания проходила часть прибрежной «тропы здоровья». Враги собирались развеять прах над замерзшим морем. Как символично.
Другие прислужники Черного копыта тоже были здесь. Большая часть оказалась похитителями тел. Наконец, я смог понять как земные агенты могли перейти на службу ушастых террористов — они этого не сделали. Королевская армия заранее подменила служивших Роффу агентов.
Какую гадость бы не задумал Кворл, он явно не торопился. Каждая секунда рядом с Оксаной на этом дворе тянулась пугающей, напряженной вечностью. Четыреста вторая стояла рядом с Олегом и швырялась в принцессу воображаемыми молниями. В свою очередь, напарника взглядом пыталась прожечь Вика. — Так тебе и надо, гад.
— Успокойся там, это был хитрый план. — тихо ответил он.
— Да пошел ты через коромысло со своими планами, урод. — чуть не плача бормотала девушка. — И ты, и Ким твой и жена твоя, шалава ушастая! Не прощу вас никогда!
Петя тоже что-то бормотал и дергал себя за ухо, как полоумный. Кажется, он при этом читал молитву, но какую-то совершенно непонятную и безумную.
— И чего ты добилась? — вдруг обратился к Оксане дядя Миша. — Эти выкрутасы, они для чего?
Говорил он спокойно, словно дед, разочарованный проступком своей внучки. Ровно как принцесса смотрела на нас. Старик даже сделал шаг вперед, хотя всех остальных буквально вдавливало в стену мощной призрачной аурой.
— Я добилась? — невинно переспросила она. — Я предотвратила попытку восстания и заговор на этой смертной Земле. Помогла организовать эвакуацию и спасла множество человеческих жизней. А теперь я заслужу благодарность Егеря, передав заговорщиков ему прямо в руки.
А то Егерь не догадается, увидев твои уши. У меня были сомнения, что истинный облик Рибху доступен только самим остроухим и владельцам «глаз Перворожденного». Но у Егеря должны быть способности и покруче, он точно должен сразу все понять. По крайней мере, я на это надеялся.
— Конечно, конечно. — вздохнул старик. — Так-то оно так, в документы запишут. От начальства твово я другого и не жду, они те еще гниды. Но ты ж столько времени здесь прожила, мать твою за ногу. Должно же было в башке хоть что-то человеческое отпечататься за годы!
Женщина слегка улыбнулась. — В этой истории предатель — вы, Михаил Юрьевич. Задавайте свои высокоморальные вопросы себе и своим юным друзьям.
— А даже если так. — он махнул рукой. — Вали все на меня, раз решила, только ребят отпусти.
— Дядь Миш, ты чего? — окликнул его Олег. — Хрень это полная, даже не говори таких вещей.
— Мне уже терять нечего. Да и память обо мне не такая уж и добрая, чего там говорить. — он сделал еще один шаг по направлению к Оксане. — Им еще жить да жить.
Напряжение стало еще сильнее. Все молчали, но их взгляды были прикованы к неопрятному старику и девушке в черном платье, слишком легком для этого январского дня.
— Вы признаете свою вину? — спросила она.
— Я много чего натворил, чем не горжусь. — твердо ответил дядя Миша. — Ты, главное, скажи. Согласна на мои условия, или нет? Это простой вопрос.
— Какое благородство.
У дяди Миши на затылке вдруг появились бледные пальцы, охватившие его голову. В тишине отчетливо слышался треск, жуткий рокочущий хрип с которым призрачная Оксана ползла вперед, заключая старика в свои объятия.
— Только кем же меня назовут, если я в это поверю? — наблюдатель сменила тон. Ее сестра-близнец поставила старого агента на колени. Черно-белое лицо призрака с горящими красными глазами прижалось к его небритой щеке. — Разве мог свободный агент в одиночку организовать настолько масштабную операцию? Без помощи наблюдателей и кураторов? Не смешите меня, Михаил Юрьевич.
— Напугать решила… — вздохнул он. — Вот только нечем тебе напугать меня, ссыкуха. Я не боялся, когда японский офицер меч к горлу прикладывал. Не боялся, когда кровохлебы в джунглях целые деревни вырезали, и кураторов ваших тоже не боялся. Всегда плевал в их пафосные хари. Ну да и хер с вами, вы победили, так будьте же людьми. Мальчишки и девчонки не собирались становиться такими, как вы. Выбор им всем навязали, а теперь бросаете ни в чем неповинных ребят в драную мясорубку только ради своей мелочной херни.